Пе-2, который мы случайно заметили, больше не показывался.
26 октября наше звено снова отправилось на охоту. В этот день облачный слой шел на высоте 3000 футов, тут и там мелькали дождевые шквалы. Сумеем ли мы найти хоть что-то в такую погоду?
После достаточно долгого патрулирования мы действительно кое-что нашли. Позади и выше нас появились 6 «Харрикейнов», которые внезапно выскочили из рваных облаков. Под нами, очень низко, летели 2 бомбардировщика, которые почти скользили по волнам. Три наших истребителя атаковали бомбардировщики, тогда как остальные устремились навстречу истребителям.
Я пристроился позади вражеской группы, так и не замеченный. Замыкающий самолет находился всего в 20 метрах от меня. Позади я никого не видел. Мы продолжали лететь вместе, то ныряя в облака, то выскакивая из них. Я прицелился не спеша, и уже первой очереди оказалось достаточно. Нос самолета дернулся вниз и вправо, и он полетел вниз, подобно пылающему факелу, разбившись рядом с бомбардировщиком, который тоже пылал. Я удивился, почему остальные вражеские пилоты ничего не замечают и не пикируют вниз, чтобы защитить бомбардировщики, которые они, судя по всему, сопровождают. Хорошо, в конце концов, это не мое дело. Я пристроился позади следующей цели, словно лиса за зайцем. Я открыл огонь с расстояния 50 метров. Мой пулемет в левом крыле отказал, поэтому самолет слегка повело в сторону, и пули попали не туда, куда я целился. И в этот самый момент вражеский самолет стремительно нырнул в облако. Я попытался преследовать его, но там было настолько темно, что я ничего не увидел.
Когда я выскочил из облака, то обнаружил другой бомбардировщик, горящий на мелководье возле берега. Там также находились 3 «Спитфайра». Йоппе уложил один из них на тот же самый пляж, но остальные улизнули.
Вечером на базе мы устроили скромную вечеринку, так как общий счет эскадрильи поднялся до 300 уничтоженных вражеских самолетов. Штаб прислал нам свои поздравления, которые были с удовольствием приняты всеми участниками вечеринки.
Суулаярви
14 ноября 1942 года мы снова перелетели на новую базу. Аэродром Суулаярви построили Советы во время недолгого перемирия. Это был хороший и большой аэродром на удобном расстоянии от Выборга, где мы с удовольствием проводили свободные часы в периоды нелетной погоды. Церемонии по случаю новых побед сопровождал оркестр глиняных свистулек. Свистульки в виде петушков мы покупали в известной этим промыслом деревне Кюроля.
Снова достаточно долгое время прошло без встреч с вражескими самолетами. Мы лишь проводили рутинные полеты по сопровождению разведчиков и дразнили вражеских зенитчиков.
22 ноября наше звено наконец-то провело очередной бой. Дело в том, что Еппе Ахокас радостно заорал: «А здесь до жопы русских!»
Мы радостно спикировали на группу бомбардировщиков ДБ-3. Я заметил прикрывавшие их «Спитфайры», которые намеревались перехватить Еппе. Я атаковал ближайший сбоку сверху. Когда он увидел, что мы приближаемся, то круто развернулся навстречу мне, тогда как остальные отвернули прочь и быстро исчезли.
Я передвинул сектор газа назад, чтобы вираж получился более крутым, таким образом я намеревался вписаться внутрь его виража. Я уже собирался открыть огонь, когда русский пилот совершил типичную ошибку новичка - изменил направление виража. Теперь мне не нужно было брать упреждение, и с дистанции 50 метров я изрешетил его. Пока цель продолжала разворот, я успел дать еще очередь, русский истребитель задымился, потом из-под капота показалось пламя. Пилот поспешно покинул самолет, и в темно-синем ноябрьском море расцвел красиво-белый цветок парашюта, а пламя горящего истребителя привнесло дополнительные краски в эту картину.
За это время и Еппе сбил свой бомбардировщик.
На следующий день, 23 ноября, наше второе звено встретило 6 пикировщиков Пе-2 совсем близко к Ораниенбаумскому плацдарму, русские возвращались из налета на Котку. Нас тоже подняли по тревоге, потому что предполагалось, что пикировщики будет прикрывать множество истребителей.
Когда мы прибыли к месту боя, пикировщики уже нашли свой печальный конец, и нам оставалось лишь покружить над их догорающими обломками. Над Ораниенбаумом мы увидели 2 истребителя «Томагавк», однако они быстро исчезли в тучах. Осмотревшись, я заметил слева и сзади еще 2 «Томагавка», которые, похоже, должны были прикрывать бомбардировщики. Я сообщил о них и повернул в этом направлении так резко, как только мог. Мне привелось слышать о невероятных летных характеристиках этого самолета.
Когда один из них повернул мне навстречу, я занял удачную позицию и позволил своим пушками запеть. Результат оказался именно таким, каким и должен быть: только столб дыма остался в небе. Он отмечал то место, где первый мой «Томагавк» врезался в землю недалеко от Ораниенбаума. Видя судьбу товарища и заметив нашу стаю, второй «Томагавк» поспешил спрятаться в облаке.
Третий год войны начался периодом пассивности. Мы пожелали друг другу счастливого Нового года и множества целей. Все это сопровождалось интенсивной канонадой, наши артиллеристы по-своему праздновали приход 1943 года.
Девушки из организации «Лотта Свярд» несколько дней тайком готовили праздник, и результат получился замечательный. На столе стояло буквально все, что только можно было раздобыть в таких условиях. Это было настоящее волшебство, и как только девушки сумели создать все это буквально на пустом месте?!
Празднование сопровождалось веселыми тостами, а ближе к вечеру поползли слухи, что нас пересадят на новые истребители. Эти сплетни вызвали массу разговоров.
Но, к счастью, сплетни оказались не совсем сплетнями. Через две недели 16 пилотов были переведены в 34-ю эскадрилью, которая была сформирована, чтобы получить новейшие истребители Me-109G-2. Мне повезло, так как я оказался одним из этих счастливчиков.
Формирование 34-й истребительной эскадрильи
10 февраля 1943 года 16 пилотов и 7 техников вылетели с аэродрома Мальми в Берлин на транспортном самолете. Все они находились в прекрасном настроении. В Германии на авиабазе Вернойхен мы начали обучение полетам на знаменитом истребителе Ме-109.
Начальником школы был майор, награжденный Рыцарским крестом. Он тепло приветствовал нас и рассказал о программе переподготовки. Сначала нам предстояло осваивать азы под руководством инструкторов, а затем переходить на все более совершенные самолеты. И только освоив пять различных машин, мы получали разрешение начать учебу на Me-109G-2.
Наш командир эскадрильи Эркки Эрнроот возражал против подобной траты времени, он заявил, что нам требуется освоить новый самолет, а не научиться летать. Он также добавил, что все мы достаточно опытные пилоты.
Какое-то время шли безрезультатные споры, но потом начальник школы сдался. Он заявил: «Хорошо, я дам вам три истребителя «Мессершмитт». Но когда трое из вас разобьются и погибнут, тогда, надеюсь, остальные согласятся, что наша программа подготовки подходит всем!»
