Я бесшумно прокрался по бетонной дорожке вдоль стены и остановился снаружи, возле окна кухни. Осторожно заглянув внутрь, обнаружил сидящих за столом маму и её собеседника, немолодого, судя по голосу, мужчину, облачённого в… камуфлированный комбинезон, похожий на военную форму. Какой-то солдат или офицер, что ли? Но откуда он такой взялся… Лица я не рассмотрел, голову скрывал капюшон, а через плечо был переброшен ремень… автомата Калашникова. Ух ты, настоящий!
– …Зона отпустила меня, но не отпустила его, – продолжала говорить мама, и я сквозь приоткрытую оконную створку слышал теперь каждое слово. – Он не смог остаться и снова пошёл искать её туда… куда ещё мог пробиться… Вот, оставил в наследство постоянно открытую дверь… в которую я за ним не пойду… но вынуждена стеречь.
– Как ты могла допустить? – с укором сказал неизвестный гость. – Ты единственная, кого он слушал.
– Я же говорю, он маялся. Когда мы больше не смогли проникать через границы между реальностями и перестали проводить, он сначала вроде обрадовался даже, с головой в семью ушёл, а потом… буквально на глазах начал чахнуть. Мне что, надо было смотреть, как он умирает?
Мужчина в военной форме тяжко вздохнул и встал. Поправил автомат, перекосившийся набок, и сурово произнёс:
– Поблагодарим его, что эта дверь постоянно открыта и я смог к тебе добраться.
– Лучше бы она закрылась и избавила меня от соблазна, – последовала неожиданная реакция мамы. – Это ведь проход в единственную параллельную вероятность, в которую отсюда ещё можно попасть.
– Я постараюсь найти его в той реальности. На худой конец, какую-нибудь информацию о нём.
Мама промолчала, никак не прокомментировала услышанное. Возможно, об этом они говорили раньше, когда я не слышал.
– Только не вздумай сама туда соваться, – предостерегающе продолжил гость. – Там такое творится…
– Нашёл кого пугать, – перебила мама. – Но не волнуйся, я не пойду. Риск слишком велик, а я в ответе не только за свою жизнь.
– Да, да, славные у тебя детишки, нельзя их оставлять без…
– Не у меня, а у нас, – сухо бросила мама.
– Ох, извини, точно…
– И не шути так больше. Я должна верить, что он жив. Я уже потеряла в хаосе реальностей и времён одного любимого мужчину, не хочу сно… – Мама осеклась и после тягостной паузы, которую не посмел прервать её собеседник, завершила: – Тебе пора, сейчас мой сын вернётся из школы. Удачной ходки, Ловкач…
Яркие воспоминания, подобные этому, одновременно запутывали и радовали Крайта. Если в плену он не понимал ровным счётом ничего, даже себя, то теперь ситуация постепенно прояснялась. По крайней мере хотя бы стало возможным чётко формулировать вопросы.
Обнаружив, что склонен к самокопанию, он сильно загружался этими всплывающими в мыслях вопросами, но зато получал мощный стимул выжить. Чтобы найти ответы. Если ранее Крайт выживал исключительно за счёт инстинктов и рефлексов, то теперь он был попросту обязан не умереть, должен узнать своё прошлое и себя вообще.
А через познание собственного «Я» вспомнилось ему изречение: познаётся мир, в котором приходится существовать. Благодаря или вопреки.
И тогда, быть может, удастся найти ответ на главный вопрос – о своём предназначении.
* * *
…Она недоумённо протянула:
– Офиге-е-еть!.. Как он мог так быстро добраться и так легко оказаться у кромки четвёртого круга?
– Мы не знаем. Никто пока не знает.
– Слушай, Дан, наши ничего не напутали? Смотри сам, брат стерегущей всю жизнь прожил в своём времени. Он до недавней поры даже понятия не имел о том, что истинный лик мироздания гораздо шире и больше, чем можно потрогать руками и увидеть глазами… Но попал к нам и целенаправленно движется в одном ему известном направлении. Впервые в Троте, но прекрасно знает, куда идти. В чём подвох? Никакой логики…
– Знаешь, Рута, – Дан ухмыльнулся и покачал головой, – я уже давненько начал сомневаюсь в существовании логики как таковой. Неудивительно после того, как соприкоснёшься с необъяснимостью и…
– Только не говори, что какой-то попаданец сумел поставить себя на равных с Зоной! – воскликнула она. – Тоже мне сверхчело…
– Не какой-то, нет! – перебил её спутник; канал бортовой связи донёс в наушники Руты внезапно участившееся дыхание капитана Данилова, уловленное чутким микрофоном. – И не попаданец, они так себя не ведут. Попаданцы попадают, а этот – пришелец. Он пришёл в наш мир вместе со своими целями и, чувствую, успешно направился к ним. Уж кто-кто, а ты первая могла бы понять. Ты же с ним тесно контактировала, и…
– Всё равно не понимаю, как это человек может быть узловым элементом, скрепляющ…
– И это говорит свидетель, который воочию наблюдал за тем, как брат стерегущей разобрался с эмиссарами третьей силы? – Дан пожал плечами и покачал головой. – Рута, я тебя не узнаю.
– Я всего лишь следую логике, – парировала она. – Каким бы он ни был запредельным пришельцем, мгновенно адаптироваться невозможно.
– Ты снова забываешь о том, что он и его семья далеко не простые человеки. Как выяснилось. И твоей организации, как и моей, ещё предстоит разобраться, откуда они такие взялись. Там, куда ведёт пункт проницания три ноля и где находится жилище этой семьи, они ведь тоже пришлые, не свои…
– Ага, застряли на привале, возле границы миров… Эх, ладно, что тут гадать! Будем разбираться.
Рута закрыла глаза и устроилась в кресле поудобней, чтобы попытаться вздремнуть или хотя бы расслабиться. Лететь ещё минут двадцать.
Физически-то она чуток восстановилась после того, как вырвалась из плена дикарей, но в душе у неё скопилось столько грязи, что вычистить удастся не скоро. Если вообще удастся.
Но это её личные проблемы. На службе организации не должно отражаться. Выжила, вернулась в строй, вот и прекрасно.
Рождённые в Зоне не распускают нюни. Особенно те, что вдобавок ещё и воюют на переднем крае фронта противостояния.
* * *
…Голос, внезапно возникший в голове, отчётливо и настойчиво потребовал сделать «Шесть шагов вперёд!». И сразу же повторил. Приняв требования за побочный эффект усталости, Крайт решил проигнорировать их. Вначале ему удавалось не замечать слуховые глюки, но голос стал громче и раздражительнее, бубня присказку о шести шагах. «Ладно, ладно», – мысленно буркнул Крайт. Он решил последовать совету голоса, потому что опасался, что дальнейший игнор сведёт с ума.
На пятом шаге Крайт одновременно почувствовал резь в глазах, покалывание в пятках и закручивающийся винт в животе. От острых, сильных ощущений он вздрогнул, от чего шестой шаг получился чересчур широким.
«Шесть шагов, – доложил он голосу в голове. – Доволен?»
Ответа не последовало.
Неожиданно над головой возник… вертолёт? Точно. Вот и стрекот слышен, но как будто издалека. Выяснять, почему винтокрылая машина чуть ли не в сотне метров, а звук турбины гораздо дальше, не было времени. Надо прятаться. Впереди как раз толстенное дерево. Встав так, чтобы ствол полностью скрывал его, Крайт приготовился наблюдать.
