Вокруг тишина, что странно. Всякий, кто хоть раз бывал в лесу, меня бы понял. Лишь там, позади, по ту сторону сада, раздаётся треск – это горит мой родной дом. Вон уже изо всех окон дым повалил…
Переполошённые соседи наверняка сейчас в шоке и уже названивают в пожарку и полицию. Надеюсь, у родителей Дарины хватит ума не ломиться меня спасать из огня.
Я смотрел на родовую обитель и чувствовал, как сердце обливается кровью. Молча, кусая губы, наблюдал за тем, как погибает дом, в котором я читал книги, играл в прятки, распечатывал новогодние подарки, в который водил друзей и любимую женщину… Я бездарно «завалил» всё: лишился родителей, практически потерял сестру, разругался с единственной на этом свете девушкой, которая для меня имела значение, вляпался в дела таинственной, не идентифицированной, а потому и втройне опасной организации… У меня не получилось обеспечить безопасность Алёне, не получилось построить семейную жизнь с Дариной… У меня не получилось НИЧЕГО. И в качестве «контрольного выстрела» воочию наблюдаю за тем, как в прямом смысле сгорает родной дом.
А я раньше думал, что в этой жизни чего-то достиг.
Благополучие, здоровье родных и счастливая семейная жизнь – вот истинные цели. А деньги, престижная работа и всякие звания – это просто-напросто шелуха. Как жаль, что я понял это только сейчас, когда уже слишком поздно. Впрочем, у меня всегда так – догоняю уходящий поезд.
От осознания собственной никчемности и поражения по всем статьям я безвольно опустился на колени и обхватил руками голову.
Отлетевшие от коры дерева кусочки разбудили уже задремавший было инстинкт самосохранения. Я моментально слился с землёй и, загнанно дыша, начал срочно придумывать способ выхода из смертоносной передряги. Ни с того ни с сего шелохнувшиеся кусты справа вынудили меня прибегнуть к активным действиям.
Дважды выстрелив в направлении этого самого шевеления, я прыгнул за толстенный дуб и, пригибаясь, побежал вперёд.
Петляя между деревьев, надеясь тем самым помешать противнику прицелиться, я забирал на юго-запад, к чаще. Очередной раз обернувшись, заметил преследующий меня человеческий силуэт. Это должен быть стрелок. Опытный он кадр – вместо того чтобы палить на слух, ждёт ошибки с моей стороны. Сейчас для меня главное – не совершить какую-нибудь оплошность. Даже малейшую, иначе каюк! В противостоянии с сильным и опытным соперником исход решают как раз мелочи.
Сзади слева раздался громкий хруст. Повернув голову на звук, я ожидал увидеть что угодно, но только не то, что увидел. А узрел я тень, прыгающую метра на два в высоту и на пять в длину… Это не может быть человеком, блин! Ещё допускаю вероятность, что непропорционально длинные, причудливо согнутые в коленных суставах ноги мне просто почудились. Но вот гигантские прыжки… Я вскочил и побежал куда глаза глядят.
В данный момент я не задумывался ни о направлении, ни о чём-либо ещё. Наверное, в ту минуту вообще ничего не соображал. Мной руководил исключительно инстинкт самосохранения, заходящийся беззвучным воплем ужаса.
Обернувшись в очередной раз, я увидел, как отрывается от земли нечеловеческий силуэт. Лёгкость, с которой он это сделал, дала мне понять, что пистолет бесполезен. Остаётся только бежать, бежать, бежать…
Но, по сути, бежать тоже бесполезно – чудище нагонит меня в три-четыре прыжка. И всё же я бежал. Уж лучше попытаться, чем сдаться.
Сзади снова затрещали ветки, а потом раздался резкий хруст и через мгновение – душераздирающий крик. Так может кричать человек, когда ему одновременно ломают с десяток и больше костей. Обернувшись, я увидел в нескольких метрах от себя чёрный силуэт. Что-то перемещалось по земле, вытягивая щупальца… Все его движения сопровождались глухими ударами, громким сопением и треском разрываемых тканей… Я припустил так, что аж уши заложило!
Ожидание того, что в следующую секунду для меня всё будет кончено, до краёв наполнило сознание. Я мчался вперёд, боясь обернуться, так как почему-то был уверен, что если посмотрю назад, то хана, финиш, амба.
А передо мной вдруг появилось до боли знакомое место. Ноги привели меня к памятным деревьям, я бессознательно стремился именно сюда.
Две сосны росли очень близко друг к другу. Фактически сплетаясь кронами, они образовывали чуть ли не единое скопище хвойных ветвей. Между ними, что называется, не проскочишь, только огибать надо. Или – знать, как пройти напрямик.
Там, за обнимающимися соснами, начинается запретная тропа, по которой мне было велено без папы не ходить. Каждый раз, чтобы туда попасть, мы с ним пролезали внизу, под густыми кронами. Сквозь хвойный колючий хаос. Именно там, внизу, мне становилось не по себе…
Была – не была!
Зажмурившись, я закрыл голову руками и стартовал напролом, с разбега, чтобы придать телу бо́льшую скорость. Снова хруст, треск… Левый бок пронзила обжигающая боль, должно быть, одна из ветвей пропорола одежду и кожу…
Когда звонкие хлопки выстрелов прекратились, я понял, что прорвался, и осознание этой маленькой, но такой важной сейчас победы придало мне сил.
Я очутился по ту сторону сплетённых хвойных крон.
Но вместе со мной сюда прорвалось ещё что-то! Белёсая взвесь влетела вслед мне, как выпущенный из огромной курительной трубки клуб дыма. Неужели кто-то успел заметить, куда я юркнул, и пульнул туда же газовую гранату, и вместе со мной она проскочила между колючими ветвями и усыпанной хвоей землёй…
А может, меня уже поджидали по эту сторону сосен?! И приготовили не только газовую, но и…
Ба-бах!!! По ушам, кажется, врезали молотами два осатаневших кузнеца. Перед глазами взорвался фейерверк искр, и сразу же их заволокло непроглядной белой пеленой. Я попытался замахать руками, испустить сдавленный вскрик, но почувствовал, что нет сил даже дышать, в голове вспыхнуло солнце, и я падаю…
Проваливаюсь…
В неизвестность, в беспамятство…
* * *
…Убедившись, что враг мёртв, она слезла с трупа и, отдалившись на несколько шагов, осмотрела результат схватки. Руки и ноги мертвеца были неестественно вывернуты, из-под кожи в некоторых местах торчали сломанные кости; голова и грудь теперь представляли одно сплошное кровавое месиво.
Она осталась довольна.
Пребывая в этом облике, она всегда радовалась успешно произведённому насилию. В отличие от базового, в котором убивала лишь по необходимости, вынужденно, и не испытывала ни тени наслаждения…
Необходимо поскорей обратиться вспять и стать человеком.
В столь поздний час в лесу вряд ли встретишь праздношатающихся гуляк, что неудивительно, не май-месяц на дворе. Холодно, сыро и очень, по-осеннему так, темно.
Если бы маньяки и всякие закомплексованные мальчики знали, что сегодня в девятом часу вечера по этому самому лесу будет грациозно выхаживать абсолютно голая брюнетка с роскошным размером груди, то они, конечно, потянулись бы в лес к назначенному времени. А так… красавице только и оставалось, что быстро шагать по тропинке в направлении догорающего дома.
