- К сожалению, моя дочь упряма. Она останется в гостинице.
- Я так и думал. Но кроме того, что я уже сказал, мне больше нечего добавить. Я теперь совершенно бессилен и уже не контролирую обстановку в крепости. - Тут лицо Ворманна исказилось. - Да наверное, и раньше не контролировал… Всего вам хорошего.
- Подождите! - Куза неуклюже сунул руку в карман и протянул капитану крестик. - Заберите его. Он оказался бесполезным.
Ворманн взял крестик и крепко сжал его в кулаке, заглянув профессору в глаза. Потом вздохнул и вышел из комнаты.
Куза остался один. Его охватила тяжелейшая депрессия. Положение казалось безвыходным. Если Моласар перестанет убивать немцев, то Кэмпфер сразу же отправится в Плоешти, чтобы начать там массовое уничтожение румынских евреев. Если же Моласар будет продолжать свою месть, Кэмпфер просто разрушит замок и заберет их с Магдой в свой страшный лагерь. Он представил себе, что будет, когда она попадет в руки нацистов, и еще раз вспомнил пословицу о том, что судьба порой бывает хуже смерти.
Он Просто обязан найти выход! Ведь от этого зависит гораздо больше, чем его собственная жизнь и даже жизнь его дочери. На карту поставлены тысячи жизней, если не миллионы… Должен же быть какой-то способ остановить этого зверя!.. Нельзя допустить, чтобы он выполнил свою страшную миссию… По всему видно, что он собрался быть в Плоешти не позднее понедельника. А если он задержится?.. Возможно ли, что и строительство лагеря тогда тоже отложат? Если да, то для всех обреченных это будет означать хотя бы отсрочку.
А что если Кэмпфер вообще никогда не уедет отсюда? Не исключено ведь, что и его может настичь неумолимый рок… Но что способен сделать для этого старый больной профессор? Как остановить майора?
Внезапно Куза заплакал, осознав свою беспомощность. Он всего лишь калека-еврей, заточенный среди немецких агрессоров. Ему нужен постоянный уход. А еще больше ему был нужен сейчас совет. И чем быстрее, тем лучше. Но до завтрашней ночи еще так далеко!.. Он в отчаянии согнул непослушные пальцы и устало склонил голову над столом.
"Господи, - молился про себя профессор. - Помоги мне, твоему смиренному рабу! Помоги найти выход, чтобы спасти других таких же несчастных. Помоги мне и помоги им. Укажи путь, как сохранить эти жизни…"
Постепенно молитва перешла в забытье. Профессор был в отчаянии. Что толку от его молитв? Сколько уже тысяч невинных жертв точно так же просили Бога о помощи, возлагая на него свою последнюю надежду!.. И где сейчас все они? Погибли! А где окажется он сам, если так же беспомощно будет ожидать ответа на свой крик скорбящего сердца? Тоже погибнет. А что тогда случится с Магдой?..
Старик сидел, уронив голову на руки, и отчаяние все сильнее захлестывало его.
Но ведь есть еще где-то в подвале и Моласар…
Закрыв дверь в комнату Кузы, Ворманн не пошел сразу к себе, а какое-то время стоял молча на месте, погруженный в тревожные раздумья. Когда профессор рассказывал им о прочитанном в этой непонятной книге, Ворманн испытывал весьма противоречивые чувства. С одной стороны, казалось, что он не обманывает их; и все же что-то неуловимое в речи старика заставило капитана насторожиться. Странно. В чем же заключается его уловка?
Ворманн неторопливо вышел во двор и тут же поймал на себе озабоченные взгляды солдат. Да, не стоило им так обольщаться - слишком уж подозрительными казались ему эти две ночи без происшествий. Так что сам он не очень-то рассчитывал на такую же спокойную третью ночь.
Итак, снова все оказалось по-прежнему. Кроме разве что количества трупов, которое непрерывно росло. Теперь их уже десять. По одной смерти за ночь - а в общей сложности уже прошло ровно десять ночей. Потрясающая статистика!.. Если, конечно, этот таинственный "боярин из Валахии" успокоится теперь до завтра. А как было бы хорошо! Тогда, если убийств пока больше не будет, может быть, удастся уговорить Кэмпфера ехать спокойно по своим делам?.. И тогда уж Ворманн сразу выведет всех людей из этого проклятого замка. Но, похоже, дела сейчас оборачиваются так, что до выходных им отсюда не выбраться. А впереди еще несколько ночей - пятница, суббота и воскресенье. Значит, теоретически, их ждет еще по крайней мере три смерти. Если не больше.
Ворманн повернул направо и пошел ко входу в подвал. Сейчас в этом импровизированном склепе у них должно было прибавиться два новых тела. Капитан решил проверить их и убедиться, что они действительно лежат там в надлежащем порядке. Даже эсэсовцам нельзя отказывать в праве бережного обращения с их останками после смерти.
В верхнем подвале Ворманн бегло оглядел комнату, где обнаружили жертвы. У них не просто были разорваны горла - головы несчастных держались буквально на ниточках. По какой-то неизвестной причине убийца решил еще и сломать им шеи, что явилось новой деталью в его "художествах". Сейчас в комнате было пусто, только у входа валялись обломки дубовой двери. Что же здесь произошло?.. Оружие убитых нашли рядом с ними - из него никто не стрелял. Может быть, они пытались запереться здесь, чтобы спрятаться от своего преследователя? Но почему никто не слышал их криков? Или они вообще не кричали?
Тяжело вздохнув, капитан вышел в коридор, и, подойдя к пролому в стене, услышал снизу приглушенные голоса. Уже на лестнице он столкнулся с солдатами, которые только что перенесли туда трупы, и направил их назад.
- Хочу проверить, как вы исполнили мое задание.
В нижнем подвале фонари и керосиновая лампа, которую держал один из солдат, выхватили из мрака десять фигур, накрытых белыми простынями.
- Мы тут немного их поправили, - пояснил рядовой в серой форме. - На них почему-то простыни смялись.
Ворманн внимательно оглядел помещение. Все, казалось, в идеальном порядке. Теперь предстояло решить вопрос об отправке убитых на родину. Очень скоро станет тепло и их придется убирать отсюда. Но куда и как?
И тут он радостно щелкнул пальцами. Ну, конечно же - вместе с Кэмпфером! Майор собрался уезжать в воскресенье, независимо от того, как развернутся дальше события. Значит, он и переправит трупы в Плоешти. А оттуда их доставят самолетом в Германию. Великолепно. Это вполне устраивало капитана.
Но тут он заметил, что левая нога у третьего с края убитого немного высунута из-под простыни. Он подошел к нему и нагнулся, чтобы поправить ткань, и вдруг заметил, что сапог на мертвеце грязный. Казалось, будто его притащили сюда за руки, а ноги в это время волоклись по земле. Оба сапога были сплошь заляпаны грязью.
Ворманн почувствовал прилив ярости и подождал, пока злость немного утихнет. Какая теперь разница! Это ведь уже труп… стоит ли поднимать шум из-за каких-то грязных сапог? На прошлой неделе это, может быть, и имело смысл сделать. Но сейчас это была просто еще одна неприятная мелочь. Пустяк. И тем не менее эти грязные сапоги почему-то засели в его мозгу. Он и сам не мог сказать, почему. Но капитану все же стало как-то не по себе.
- Ну, пойдемте, ребята, - сказал, наконец, Ворманн, отворачиваясь от трупов. Изо рта у него шел пар. Солдаты с радостью поспешили за своим командиром. В подвале действительно было очень холодно.
