Приплыл Ленков на шлюпке. Я говорю:
— Анастас Иванович, может, в шлюпку сядете?
— Нет, нет, нет!
Он за шлюпку ухватился, но и круг не отпускает. Таким образом мы въехали между этих скал к пирсу своему. Здесь уже прибежали на помощь сотрудники. Больше всех досталось Алексею Сальникову, который прямо в одежде прыгнул нам помогать.
А тут уже нам в Сочи пора ехать. Приезжаем, а нам говорят, что Хрущёв на пляже с Аджубеем, своим зятем. Мы только вышли на пляж, а как увидал Хрущёв Микояна, кричит: «Утопленник идёт!» Анастасу Ивановичу это не понравилось. И когда они там побеседовали, все встали, поехали домой в Воронцовский дворец, Анастас Иванович говорит: «Кто Хрущёву передал об инциденте — наказать!» А кого? Коменданта надо, скорее всего. Ну, потом всё-таки обошлось без наказания. Больше всего Микоян недоволен был не случившимся, а тем, что Хрущёв об этом узнал.
Хрущёву, правда, в своё время тоже пришлось принудительно искупаться, причём в ледяной воде. Процитируем книгу «Охота и политика»:
Хотя охоты, как уже говорилось, тщательно готовили, но иногда даже эти до мелочей продуманные поездки могли закончиться очень плачевно. Вот отрывок из воспоминаний А. Н. Цветкова, который с юных лет работал в заповеднике егерем, а с 1966 по 1997 год был начальником северного участка Национального парка Завидово. В этом образцовом хозяйстве тоже бывало разное, в том числе происходили и чрезвычайные происшествия с участием самых высоких гостей. Впрочем, все любители охоты знают — в лесу бывает всякое. «…Случалось, порой всё случалось… Брежнев был молодой, мы ездили на охоту на лошадях, лошадь была молодая. Я Никиту Сергеевича вёз, Леонида Ильича и жену его, они молодые ещё были. Оттепель была, лошадь опрокинула нас всех в воду.
Заартачилась, не пошла, оттепель была, и вода стекла, было видно зеленую траву, вода чистая была через канаву ехать, и вот молодая лошадь туда-сюда, а потом как прыгнула вбок, и перевернулись».
В середине 1950-х годов случился «международный инцидент» на сталинской Дальней даче в Семёновском. Вообще-то до Хрущёва этот объект использовался по назначению крайне редко, хотя был построен ещё в довоенные годы. Имеется только одно документальное подтверждение о том, что Сталин туда приезжал. Хрущёв же довольно часто проводил там различные мероприятия. Иногда приглашал руководителей территориальных органов власти и устраивал им разносы в огромной, отделанной деревом Большой столовой, время от времени встречался с творческой интеллигенцией в огромном шатре, который он привёз откуда-то из-за границы. Остов этого шатра до сих пор стоит на территории парка, окружающего дачу. А ещё там есть замечательные пруды. Любопытно, но я в детстве видел какой-то журнал, по-моему «Советский Союз», в котором был развёрнутый репортаж под названием «На загородной даче». Были там фотографии супруги посла Индонезии, поющей под аккомпанемент гитариста Иванова-Крамского, фотографии пышного стола, маршала Булганина, катающегося на лодке. А один сюжет, связанный с происшествиями на воде, в прессу не попал. Не то время было… Об этом случае, произошедшем во время приёма советским руководством глав дипломатических представительств, вспоминал ветеран органов государственной охраны Александр Сергеевич Князев:
— Хрущёв устраивает большой приём на даче Сталина в Семёновском, на дальней. С привлечением артистов и прочей культурной программой. Это было тогда, когда уже Серов был председателем КГБ.
И представьте себе, вдруг два члена Президиума ЦК изъявили желание покататься на лодках на одном из прудов. В одну лодку садится Молотов, в другую лодку садится Микоян. Оба с пассажирами из дипкорпуса. Хрущёв за этим наблюдал. Мы там были рядом, как обычно, в повязках «распорядитель»>. Эти повязки, чтобы не привлекать внимания, использовали не только там, но и на съездах, и на пленумах. Лодки двинулись. И что вы думаете? Хрущёв кричит: «Анастас, нажимай! Нажимай!»
Первой пришла лодка Микояна. Ну, я, как положено по инструкции, подтянул лодочку, высадил пассажиров. А почти вдогонку ему идёт лодка Молотова. Сотрудник из протокольного отдела Министерства иностранных дел выскочил, не дожидаясь остановки, и лодку с Молотовым резко потянул на берег. А там на корме сидела жена американского посла Болена. Ну, и, конечно, она, как бы помягче сказать, подмочилась.
Всё это как бы в шутку обратили, но для нас это сам по себе факт плохой. Но ко мне потом подошли Серов, Фурцева, сказали, что всё в порядке. А наше руководство управления посчитало, что я в данном случае поступил правильно, и меня даже наградили ценным подарком…
Дипломатия — сложная наука. И то, что Молотов принял участие в «купании» супруги американского посла (в то время отношения между нашими странами оставляли желать лучшего), вполне могло быть тонко спланированным мероприятием. А виноват во всём оказался рядовой сотрудник службы протокола из Министерства иностранных дел…
Член Политбюро ЦК КПСС, заместитель Председателя Совета министров СССР Дмитрий Полянский в начале 1970-х годов неожиданно оказался под угрозой взрыва глубоководной торпеды. Нет, в его катер никто торпеду не посылал, но тем не менее угроза была самой что ни на есть реальной. Начальник охраны Полянского Евгений Феофанович Носа-рев вспоминал о случившемся так:
— Я где-то в 1970-м году, когда начальник охраны ушёл по возрасту на пенсию, был назначен начальником охраны Полянского Дмитрия Степановича. Ездить пришлось мне с ним много, и за границей, и по стране. В общем, работа как работа. Я не старался лезть в душу ни к нему, ни к семье, выполнял свои обязанности, то, что мне положено. О семье я должен сказать — что держал он семью строго. Дети у него были прекрасные. И супруга. У некоторых, кто работал на такой же работе, были в семьях всякие неурядицы, которые отражались и на тех, кто обслуживает. У меня за десять лет работы жалоб не было от обслуги, которая там по даче обслуживает, да и я не наблюдал, чтобы как-то нас ущемляли в чём-то или унижали. Отношения были самые деловые, порядочные.
Однажды мы отдыхали на первой Госдаче в Ялте, там был отдел от 9-го управления. Полковник Горшков тогда командовал. А прапорщики охраняли дачу. И вот ночью, в час ночи, прапорщик докладывает мне, что обнаружен какой-то подозрительный предмет у пирса, возле бассейна. Мы пошли с ним, осмотрели, оказалось, что это глубинная торпеда. Но я в торпедах ничего не понимаю, так что, как положено по инструкции, доложил в отдел дежурному, доложил в Симферополь дежурному по УКГБ и в Москву позвонил дежурному по 9-му управлению. Позвонил и в Ялту, в милицию, спросил, есть ли у них специалист, который разбирается в таких устройствах. Они сказали: «Есть, подошлём».
Через час примерно приехали два человека, а она болтается, волной её катает там, большая довольно. Оказалось, это действительно глубоководная торпеда. Они посмотрели, говорят:
— Она боевая. Были тут учения Черноморского флота, и, видно, она не взорвалась. Опасная. Надо её убрать, чтобы её не крутило волной.
