Оставались, конечно, вокруг Ельцина другие сильные фигуры, в которых Филатов видел своих конкурентов в плане влияния на Президента — Илюшин
[47]
, Коржаков
[48]
и, конечно, Баранников — всемогущий министр безопасности, попытавшийся совсем недавно подмять под себя сразу два «силовых» ведомства — госбезопасность и органы внутренних дел. Это ему не удалось, так как объединению бывшего КГБ с МВД помешали Верховный Совет и Конституционный Суд. Но, став министром безопасности, Виктор Павлович приобрел исключительное влияние на Президента. Тот советовался с ним но различным вопросам, зачастую далеко выходящим за пределы компетенции Баранникова, приглашал к себе регулярно на дачу, где они часами что-то обсуждали. И это заставляло Филатова серьезно беспокоиться.
СТАТЬЯ: «…Филатов, в принципе, умный человек, начал свою деятельность с того, что он стал расставлять свои кадры везде. И самое главное, что Филатов… влияет на любые кадровые передвижения в аппарате правительства и в аппарате вообще, в принципе, всей исполнительной власти. Это крайне опасная ситуация, поскольку он, но существу, занимает роль Генерального секретаря Коммунистической партии, который лично утверждал секретарей обкомов и первых лиц…» (Из «Домашней библиотеки компромата Сергея Горшкова». Интернет-сайт «Компромат. Ру». Ноябрь 1995 года).
Вынужденно пойдя на то, чтобы принять Орлова, действующего офицера госбезопасности, на работу в администрацию, Филатов рассчитывал получить определенную подстраховку своим самостоятельным действиям и, главное, — независимый от Баранникова канал информации из Министерства безопасности. Тот, кто рекомендовал ему Андрея, заверил Сергея Александровича, что он может положиться на Орлова, как на совершенно самостоятельного человека, не находящегося ни под чьим влиянием и, уж точно, не являющегося человеком Баранникова. Впрочем, в этом Филатов пока не был в полной мере уверен.
Повертев в руках документы, отпечатанные в типографии Администрации Президента, Филатов спросил:
— А как же они смогли оформить заказ на их изготовление?
— Сергей Александрович, нам пока это тоже не известно. Министерство безопасности занимается этим. Ясно только одно— исполнение заказа было санкционировано.
— Не может быть!
— К сожалению. У нас есть ксерокопия его резолюции на письме охранной фирмы. Вот она.
Орлов протянул Филатову лист бумаги с машинописным текстом и размашистой надписью в левом углу. Тот, мельком взглянув на пего, вернул Андрею.
— Плохо! Очень плохо! Вы погашаете, что будет, если это попадет в прессу? Нам только этого не хватало! Вы же знаете, наверное, что сегодня Бабурин с Алкснисом…
[49]
Ну, этот самый «Российский общенародный союз»… выступили с воззванием…
Филатов постучал ладонью по листкам, которые лежали прямо перед ним.
— Вот. Призывают «остановить криминальный фашизм». Конечно, против Ельцина все это направлено. Против его заявления 19 марта. Сейчас они объединяются против демократической власти — коммунисты, Конституционный Суд, Верховный Совет… Сейчас им только дай повод! Да, плохую информацию вы мне принесли!
Филатов замолчал, уткнувшись взглядом в портрет Ельцина, стоящий в. аккуратной рамке на углу стола. Орлов, проследив за взглядом Сергея Александровича, догадался, о чем думает руководитель Администрации Президента. Конечно, Филатову совершенно не хотелось «радовать» Бориса Николаевича столь неприятной новостью. Но, кроме того, ему явно не хотелось портить отношения с начальником хозяйственного главка, поскольку тот был довольно близок к Президенту и, хотя последнее время много пил и практически забросил работу, все-таки пользовался еще благосклонностью шефа.
— Сергей Александрович, я прошу вашего согласия на изъятие отпечатанных документов на складе готовой продукции в типографии, — произнес Орлов заранее подготовленную фразу. — Если мы не сделаем это сейчас же, то эти ребята беспрепятственно заберут заказ и тогда… Найти тогда и изъять все это будет очень трудно.
Филатов с серьезным видом выслушал Орлова, немного подумал и сказал:
— Нет. Не так надо действовать. Я сейчас позвоню Василию Степановичу и попрошу его, чтобы вы доложили все лично ему. А он уж разберется.
— Но Василий Степанович сам дал указание… — попытался возразить Орлов.
— Это еще ничего не значит! — резко возразил Филатов. — Заниматься такой самодеятельностью и за спиной уважаемого человека делать то, что вы предлагаете, — это значит проявлять к нему недоверие. Это вам не тридцать седьмой год! Это вам понятно?
— Понятно, но…
— Андрей Нетрович, вы только начинаете здесь работать. Разберитесь сначала в обстановке, учтите особенности взаимоотношений, а потом уже делайте собственные предложения!
Филатов последовательно нажал несколько кнопок на телефонном аппарате светло-желтого цвета. Нет, не на «вертушке», АТС-1 или ВЧ, а на самом престижном аппарате, связывающем между собой самых высоких должностных лиц государства.
— Василий Степанович, здравствуйте. Это — Филатов… Да, ничего… Да, да… Воюем… Да, завтра Борис Николаевич встречается с Хасбулатовым, Зорькиным
[50]
и Черномырдиным
[51]
… Будут обсуждать создавшееся положение… Непростая ситуация… Да, да… Василий Степанович, я что хотел… Тут у меня одна информация есть, неприятная… К вам подойдет сотрудник Управления кадров, который отвечает за режим… Он по моему поручению… — Филатов бросил взгляд на Орлова, тот кивнул в ответ. — Он по моему поручению проверял некоторые вещи и… В общем он вам сам все расскажет. Когда ему зайти?… Завтра?… Нет, Василий Степанович, дело серьезное. Я попрошу сегодня его принять… Хорошо… Хорошо… Минут через пятнадцать будет… Договорились!.. Всего хорошего!
Филатов в некоторой задумчивости положил трубку и, обращаясь к Орлову, сказал:
— Слышали? Он вас ждет. Поторопитесь, а то у него скоро совещание. Расскажете все Василию Степановичу. Он примет необходимые меры. Только…
