РАБОЧИЕ ЗАПИСИ: «Совещание у Скокова Ю.В. 5.5.92 г., 18.45. Основпая опора: армия, промышленность, территории.
1) Доклад Президента — как основной программный документ но вопросам внутренней и внешней политики.
2) Считать, что основой в подготовке… является МВК…
[9]
3) Создать СБ в соответствии с Законом и Положением о СБ — приступить к формированию СБ на основе Временного положения. Обеспечить начало функционирования СБ с 20.5.92 г.» (Из рабочего блокнота А.П. Орлова. Запись 5 мая 1992 года).
Так продолжалось до самой осени, пока работа тайной группы не была свернута в связи с созданием аппарата Совета безопасности. За это время Орлов успел несколько привыкнуть к «коридорам власти», неоднократно на бордовых дорожках попадались известные ему но телевизионному экрану деятели — министры, политики, журналисты, бизнесмены. Однажды, когда они вместе с Виталием Федоровичем из Службы внешней разведки курили неподалеку от дверей кабинета секретаря Совбеза, вдруг в конце коридора появился Скоков в сопровождении коренастого круглолицего генерала.
— Вот, познакомьтесь, — сказал, лукаво улыбаясь, Юрий Владимирович, — представляю вам нового министра обороны и генерала армии
[10]
. Только что Борис Николаевич подписал указ. Можете поздравить. Вы будете первыми.
Генерал недоумевающим взглядом уставился на Андрея и Виталия Федоровича, напряженно пытаясь понять или вспомнить, что за люди перед ним. И тот и другой были явно ему незнакомы. «Может быть, это новые советники Президента или какие-нибудь недавно назначенные высшие чиновники администрации?» — именно этот вопрос читался в глазах Грачева.
— Это эксперты Совета безопасности, Павел Сергеевич, — наконец разрешил недоумение генерала Скоков.
Оба «эксперта» пожали руку генералу и сказали что-то вроде «поздравляем!» или «желаем удачи!», тоща еще не зная, сколько драматических и даже трагических событий будет связало с именем нового министра обороны Грачева.
— Теперь целую неделю руки мыть не будем! — пошутил тоща Орлов.
* * *
Опять резко зазвонил телефон. Орлов очнулся от воспоминаний, бросил взгляд на женщину-секретаря, что-то шепчущую в трубку, прикрываясь рукой, светловолосого «прикрепленного», продолжающего читать книгу, толстяка с газетой, сидящего напротив. Филатов все не приглашал в кабинет, видно занятый беседой с каким-то важным посетителем. Андрей взглянул на часы — было двадцать минут четвертого. Начало аудиенции явно затягивалось.
«Почему большие начальники не могут придерживаться назначенного времени? — подумал Орлов. — Или они считают нас всех мелкими сошками, удел которых ждать и догонять?»
Наверное, если бы сейчас кто-нибудь внимательно посмотрел на Орлова, то заметил бы на его лице, кроме легких признаков волнения, досаду и нетерпение. Причем, чем дальше шло время ожидания, тем более явным становилось проявление этих чувств. С ним происходило то, что в обиходе называется «перегореть». Вместо волнующего предощущения важного для его жизни события Андрей все больше ощущал растущее раздражение, которое путало мысли и перемешивало заранее сконструированные ответы, которые он намеревался дать на возможные вопросы руководителя администрации.
Орлов опустил взгляд на разворот яркого журнала, который вес еще держал в руках. Броская реклама нива — покрытая капельками росы кружка, наполненная доверху янтарного цвета напитком, ниспадающие белые хлопья иены, искусственные белозубые улыбки парней, для которых, кажется, употребление пива является единственным занятием и настоящим смыслом жизни, — все это только усиливало раздражение Орлова. Он закрыл журнал, отодвинул его на середину стола. Тучный посетитель, сидящий напротив, поднял глаза на Андрея, окинул его безразличным взглядом и опять погрузился в чтение газеты. Прерванные было воспоминания о работе со Скоковым снова всплыли в памяти.
РАБОЧИЕ ЗАПИСИ: «Совещание у Скокова Ю.В. 13.5.92 г., План: — до Пн. — концепция (принципы строительства…).
в Повестку дня:
— вопрос о границе;
— вопрос о гостайне;
— о налоговой службе;
— выработка правил поведения на территории экономически единого пространства и санкций за их нарушение;
— основные принципы внешней и внутренней политики;
— система жизнеобеспечения государства» (Из рабочего блокнота Л.П. Орлова. Запись 13 мая 1992 года).
Из той засекреченной рабочей группы почти все перешли на работу начальниками управлений в аппарат Совета безопасности и только Виталий Федорович с Андреем остались в своих ведомствах — первый потому, что отказался променять службу в разведке на чиновничий кабинет, а второй… Второму просто не предложили перейти в Совбез
[11]
. И это было не случайно.
В один из поздних июльских вечеров, когда все уже изрядно устали от бесконечных обсуждений, Скоков вдруг, откинувшись в кресле, стоящем в торце длинного стола для заседаний, сказал:
— Вот мы говорим: «национальная безопасность»… «безопасность внешняя», «военная», «внутренняя», «экологическая»…
Перечисляем угрозы безопасности России… Все это верно… Но вот первое послание Президента, которое мы должны с вами сделать… Какая генеральная идея должна быть в нем? Каков должен быть стратегический курс государства? Вот — главные вопросы. Все остальные — производные от них. Двадцать третьего, в четверг, прошу каждого из вас подготовить тезисы по этим вопросам. Понятно? Каждый подумайте, что должно консолидировать наше общество? Какая идея должна лечь в основу этой консолидации? Докладывать будете мне лично на следующем совещании!
Было видно, что Скокова эти проблемы действительно очень заботили. Все, чем занималась группа в преддверии формирования Совета безопасности, лишь частично помогало ему в выстраивании собственной политической линии влияния на Президента, вокруг которого с некоторых пор буквально «вились» невежественные и нахрапистые советчики, обеспокоенные только одним — упрочением своего собственного влияния. Те, что год назад назывались соратниками Президента в борьбе за демократию и вместе с ним «защищали» Белый дом, к этому времени стали его близким окружением, обладающим реальными рычагами управления некогда могучего государства.
Это было время, когда в структурах власти стали появляться личности, которые, дорвавшись до источников народного достояния, созданного предшествующими поколениями, будь то нефть, газ, уголь, оборонные заводы, лаборатории или конструкторские бюро, буквально впивались в жизненную плоть страны. Растаскивание по личным карманам государственных ресурсов, которые создавались веками, превращало страну в гигантский пирог, который, расталкивая друг друга, можно было делить, резать на куски, кромсать на мелкие части. Вместо роста благосостояния и повышения уровня жизни народа, которые сулили «прорабы перестройки» и «борцы против тоталитарного режима», страна вползала в самую дремучую плутократию, где кучка нуворишей уже готова была распоряжаться всем богатством бывшего СССР, да что богатством, — миллионами жизней граждан многонационального государства.
