Андрей и сам понимал, что для России с ее традиционной верой в справедливого царя, председателя Совнаркома или генсека фигура сильного Президента предпочтительней, нежели глава государства, тонущий в море согласований и ограничений, не способный принять самостоятельных решений, действовать смело, без оглядки на множество не обремененных конкретной работой советчиков. Но это только в том случае, если созданы достаточно четкие механизмы конституционного контроля, не позволяющие превратить власть в личную вотчину для обогащения небольшой кучки людей. А в начале 1990-х годов в России как раз и складывалась именно такая система.
— Ты знаешь, это очень серьезно, — Андрей встревоженно посмотрел на Олю. — Ельцин объявил Верховному Совету войну. Думаю, Конституционный Суд не поддержит его. Что произойдет в результате этого, можно только гадать. Но ничего хорошего я не жду. Нельзя исключить повторения 1991 года, но в другом, может быть, еще худшем варианте!
— Что ты, Андрюша! — Оля испуганно замахала руками. — Этого не может быть! Ты же слышал: Борис Николаевич говорит, что не будет ни танков, ни баррикад!
— Беда в том, что ни одна сторона не пойдет на компромисс. Вот это я знаю.
— Так что же делать?
— Не знаю. Может быть, Филатов знает. Буду у Сергея Александровича — попробую спросить.
— Так он тебе и скажет! Как он тебе?
Андрей не успел ответить, как зазвонил телефон.
— Тебя. — Оля протянула трубку Андрею.
Женский голос на том конце провода спросил:
— Андрей Нетрович?
— Да.
— Это из приемной Филатова. Сергей Александрович просил вас быть у него завтра без четверти девять.
— Ясно, буду.
— До свидания. — Раздались короткие гудки.
Андрей положил трубку.
— Что, вызывают?
— Да, завтра утром.
— Но завтра же воскресенье. Мы хотели пойти с ребятами в Политехнический музей. Они ждут.
— Оля, что я могу поделать? Наверное, в следующий раз. Вызывают. Значит, нужно.
— Это связано с обращением Президента?
— Не думаю. Я к этому никакого отношения не имею. А там… черт его знает!
21 марта 1993 года, воскресенье, утро
Москва. Кремль. 1-й корпус, второй этаж.
Кабинет руководителя Администрации Президента
— Андрей Нетрович, вам надо в сжатые сроки проверить сведения об этом человеке. — Филатов протянул Орлову серый пакет с вложенным в него одним-единственным листком. — Борис Николаевич собирается в ближайшее время назначить ею на высокий государственный пост. Баранников сообщил, что у него нет никакой информации, которая пометала бы назначению. То есть официально Министерство безопасности не возражает. Но у меня остаются сомнения.
— Для этого есть какие-то основания, Сергей Александрович?
— Нет. — Филатов помедлил. — Серьезных оснований нет, но мне один человек говорил, что… В общем, надо проверить. Даю вам два дня. Больше дать не могу. Во вторник утром доложите мне. Ясно?
— А может быть, мне встретиться с этим человеком, который сообщил вам компрометирующую информацию?
— Нет уж! Занимайтесь своим делом самостоятельно.
Андрей было уже собрался выйти из кабинета, как Филатов сказал:
— Вы, конечно, слышали об обращении Бориса Николаевича и его Указе об особом порядке управления страной?
— Конечно.
— Имейте в виду: предстоит решительная борьба с большевистской партократией. Президент реванша не допустит. Сегодня в два часа ночи Конституционный Суд начал рассматривать этот вопрос. По моим данным, Зорькин выступит на стороне Верховного Совета, а это значит — война. На карту поставлено все, в том числе завоевания августа 1991 года.
«Какие завоевания?! — пронеслось в голове Андрея. — Бешеные цены? Повсеместный развал производства? Бандиты, рвущиеся во власть? Всеобщее падение нравов?» Но он, разумеется, ничего этого не сказал.
— На вас ложится большая ответственность. В том числе и с этим. — Филатов указал глазами на пакет, который Андрей держал в руках. — Нельзя подвести Президента и дать повод его врагам упрекать в том, что он назначает на высокие должности не тех людей.
— Я понял, Сергей Александрович.
— Только, пожалуйста, осторожно с этим материалом. О нем никто не должен знать.
— Как это? Как же я смогу его проверить, если никто не должен знать? Я же буду изучать информацию о нем в подразделениях Министерства безопасности!
— Все равно! Очень осторожно! Не допустите утечки!
— Ясно.
От Кремля до Старой площади ходу быстрым шагом минут десять, и Орлов уже в девять был у себя в кабинете. Он вынул из конверта лист, который оказался обычной справкой-объективкой — кадровой справкой на служащего, содержащей минимум биографических данных лица, поступающего на работу или назначаемого на вышестоящую должность.
Когда Андрей прочитал фамилию человека, которого, как сказал Филатов, Президент собирался назначить «на высокий государственный пост», он понял, почему тот заговорил об ответственности. Человек, который волею главы государства должен был стать во главе целой отрасли, был достаточно известен. Причем известность эта была скандальная, так как в прессе уже не раз печатались материалы, «разоблачающие» его участие в различных махинациях.
«Да, трудно будет докопаться до истины», — подумал с тревогой Орлов.
23 марта 1993 года, вторник, утро
Москва. Старая площадь. Администрация Президента.
6-й подъезд, седьмой этаж, кабинет 763
Через два дня справка на кандидата, рассматриваемого для назначения на высокий государственный пост, была готова. Для этого Андрею пришлось трудиться все воскресенье и весь понедельник до самого позднего вечера. Ему пришлось поднять на ноги несколько человек из Управления по борьбе с контрабандой и коррупцией, пролистать десятки дел и посмотреть распечатки из информационной системы. Оперработник, с которым Андрей плотно работал весь понедельник, в сердцах сказал:
— Да его не назначать надо, а сажать! Совсем зарвался! Ничего не боится! За бесценок получил громадную собственность, перепродал се через подставные фирмы, «нагрел» всех, кого только можно. Деньги обналичил и разместил в иностранных банках. Недвижимость за границей — квартиры, дома, офисы. Мечтает купить остров в Средиземном море! Дети учатся в престижных иностранных вузах, жена скоро рухнет под весом всяких украшений! Скажи, Нетрович, что творится? Почему эти подонки не только остаются на плаву, но и продвигаются наверх?
— А мы для чего с тобой служим здесь! — серьезно ответил Орлов. — Мы должны честно все изложить и тем самым предупредить Президента от кадровых ошибок.
