— Гриша, тебе это и не нужно! В общем, больше без моей санкции не ввязывайтесь ни в какие политические акции. Через неделю будет День Победы. Там опять намечается шествие, которое может привести к столкновениям коммунистов с милицией. Чтобы никаких провокаций! Понял? Пусть они сами разбираются друг с другом! А у нас свои задачи. Мы — решаем вопросы формирования системы управления, вы — помогаете нам в этом, находитесь в состоянии готовности к действиям, тренируетесь…
— Михаил Юрьевич, ну хотя бы «бабульки» подбросьте!
— Что?
— Денег, говорю, немного дайте, чтобы тренироваться.
— Так я же на прошлой неделе передавал через нашего человека.
— Маловато что-то! Траты большие! Пионерлагерь, который вы нам купили, приводим в порядок. Тир там делаем.
— Ладно, Гриша, послезавтра присылай кого-нибудь из своих. Поможем! Только ты не забывай, что я тебе сказал. Будь готов действовать, но не ввязывайся в авантюры!
— Понял, — без особого энтузиазма ответил Григорий.
3 мая 1993 года, понедельник, вечер
Москва. Смоленская площадь.
Старинный особняк
Этот миниатюрный зал-салон в наибольшей степени располагал к уединению, доверительному разговору и общению. Он именовался библиотекой, хотя в нем находилось всего два книжных шкафа, за стеклами которых угадывались очертания дорогих корешков. В центре стоял небольшой овальный столик из элитных пород дерева, который с трех сторон окружали мягкие диваны с цветастой обивкой, а с четвертой — в стене был встроен камин из темного с прожилками мрамора, но обеим сторонам которого стояли невысокие двустворчатые тумбы. Интерьер дополняло большое зеркало в резной багетной раме, пара эстампов да старомодные торшеры с абажурами кремового цвета. Впрочем, обращали на себя внимание и миниатюрная скульптура, изображающая первого президента Соединенных Штатов Джорджа Вашингтона, да маленький звездно-полосатый флажок на металлической подставке.
В салоне библиотеки разговаривали двое мужчин — один худощавый в строгом костюме-тройке, говорящий с заметным акцептом, другой — совершенно безликий человек в дорогом, ладно сидящем костюме, больше молчаливо слушавший своего собеседника. Это была встреча одного из высокопоставленных дипломатов, сотрудника американского посольства Харриса, и уже известного нам Михаила Юрьевича.
— Вы совершенно правы, господин Ткаченко. Сейчас самое время делать все для того, чтобы процесс становления демократии в России стал необратимым. Мы, дипломаты, внимательно наблюдаем за тем, что происходит у вас. После 1991 года вы сделали громадный скачок вперед — демонтировали большевистской режим…
— С вашей помощью, господин Харрис! — вставил Михаил Юрьевич.
— Что вы, что вы! Мы тут ни при чем! Во внутренние дела вашей страны мы не вмешиваемся!
— Я знаю.
— Но нам очень важно, с кем мы будем иметь дело. Важно, какие люди работают в органах государственной власти, какие люди управляют экономикой, какие люди следят за соблюдением закона. Знаем, что вы очень активно занимаетесь этими вопросами. И задачи ставите амбициозные.
— Да, мы четко формулируем наши задачи и добиваемся их решения.
— Нам импонирует как раз именно это! Но одновременно с этим нас несколько настораживает, что к решению благородных задач выстраивания новой системы управления вы привлекаете сомнительные, с нашей точки зрения, структуры…
— Что вы имеете в виду? РНА?
— Да.
— Мы не привлекаем их как структуры, а только опираемся на некоторых людей, которые входят в эту организацию. Эффективных, способных людей.
— Да, да, мы знаем. Господин Ткаченко, мы очень ценим контакты с вами и готовы их развивать и дальше. Но мы не будем взаимодействовать с теми, кто вступает в конфликт с законными властями. Первомайский праздник показал, во что может' вылиться идеологическая конфронтация, если масло в огонь будут подливать провокаторы. Я правильно сказал по-русски: масло в огонь?
— Абсолютно правильно. Мы уже сделали соответствующие выводы.
— Очень хорошо.
— Господин Харрис, я как-то вам говорил, что мои друзья создали фонд, который будет заниматься поиском людей для продвижения их во властные структуры. Они назвали этот фонд «Кадры для демократии».
— Очень интересно! — В глазах американца блеснула искра неподдельного интереса. — Чем же будет заниматься этот фонд?
— Сначала подбирать людей, которые но своим качествам могут занять разные государственные посты, потом их профессиональной подготовкой, затем…
— Извините, господин Ткаченко, что означает «профессиональная подготовка»?
— С ними будут работать наши люди — политологи, психологи, экономисты, юристы. Они будут обучать их основам многоукладной экономики, знакомить с зарубежным опытом госуправления и тому подобным.
— А что это будут за люди, которых вы будете обучать?
— Здесь у нас четкий подход: они ни в коем случае не должны быть представителями старой партноменклатуры, это раз. Второе— это должны быть молодые люди, успевшие в период перестройки и после 1991 года, уже в новой России, добиться заметных успехов — создать хорошо развивающуюся фирму, совместное предприятие, открыть свое дело, приватизировать крупные промышленные объекты, то есть стать эффективными собственниками. И наконец, эти люди должны быть однозначными приверженцами демократии.
— Прекрасно, господин Ткаченко. Это как раз полностью совпадает с нашими представлениями. Для нас даже удивительно, что в России в столь короткий срок появились люди, мыслящие так прогрессивно.
— Прагматично.
— Да, да, прагматично, — усмехнулся американец. — Скажите, господин Ткаченко, а этот ваш фонд будет готовить специалистов, как это у вас говорится, широкого профиля?
— Разумеется, мы же не знаем точно, кем они будут работать. Они должны быть готовы занять любой важный пост.
— Великолепно! Вот это — подход! Вы, наверное, знаете об опыте наших ученых из Института Крайбла, о том, что с прошлого года активно развивается сотрудничество между российскими организациями и нашим Агентством по международному развитию. Мы ищем достойных партперов в решении вопросов становления демократии в России, готовы им помогать в информационном плане и, конечно, материально. У нас уже накоплен большой опыт поддержки демократии в африканских и азиатских странах, мы начинаем активно работать в странах Балтии и бывших государствах Варшавского Договора.
— Я слышал об этом, господин Харрис. И мы были бы очень признательны, если бы…
— Господин Ткаченко, если мы начнем с вами сотрудничать, мы должны быть уверены, что деньги американских налогоплательщиков будут потрачены не зря.
— Конечно, уж в этом вы можете не сомневаться!
