— Вас просили позволить руководителю Администрации Президента.
— Я так и думал.
— А вы в курсе, Андрей Петрович, что Президент освободил Баранникова от должности министра?
— Нет! — Андрей даже не попытался выразить удивление. Визит к Филатову перед отпуском и та информация, которую Орлов узнал в ходе выполнения сто поручения, касающегося Бирштейна, делали эту новость вполне ожидаемой. Более того, Андрей был убежден, что это решение неизбежно. Кроме того, он понимал, что Баранников не только оказался втянутым в сомнительные коммерческие сделки, но и вошел в конфронтацию с одной из группы влияния на Ельцина, что неминуемо ставило его под удар своего патрона. — Этого следовало ожидать. Хотя мне немного жаль: Виктор Павлович вопреки нашим предположениям, став полтора года назад министром безопасности, но большому счету ничего не сделал плохого органам. Хотя в то время мог вообще снести все — и структуру и кадры!
— Мы этого не знали! Пожалуйста! — Вячеслав Николаевич встал из-за стола и кивнул на телефон ВЧ-связи. — Мне… уйти?
Орлову почему-то было неудобно сказать «Да», и он лишь покачал головой, мол, ничего особо секретного в разговоре с Филатовым не видит.
Телефонисты очень быстро соединили Орлова с приемной Сергея Александровича, и через мгновение он услышал в трубке знакомый голос с едва заметной хрипотцой.
— Андрей Петрович, а вы где? Еще в отпуске?
— Да, у меня еще неделя. А что, надо срочно приехать?
Вместо ответа Филатов спросил:
— Вы слышали, Президент освободил Баранникова?
— Да, я знаю.
На том конце трубки возникла пауза, Филатов, видно, раздумывал, стоит ли продолжать разговор с Орловым и доверять ему, а также закрытой телефонной правительственной связи, какую-то информацию. Андрей ждал. Наконец Филатов сказал:
— Андрей Петрович, Президент назначил исполняющим обязанности Голушко. В ближайшее время он должен принять решение, кто будет министром. У нас две кандидатуры — Степашин и Голушко. Как вы считаете, кто из них предпочтительней?
Орлов ожидал от Филатова чего угодно, только не того, что тот будет советоваться с ним по столь щепетильному и, разумеется, конфиденциальному вопросу. Андрей даже некоторое время пребывал в замешательстве. Трудность ответа заключалась в том, что с обоими у него сложились хорошие отношения. Николай Михайлович Голушко был первым заместителем Баранникова, то есть вышестоящим руководителем Андрея. Будучи заместителем начальника управления, Орлов непосредственно докладывал ему различные документы, получал поручения и участвовал в обсуждении различных вопросов на совещаниях, которые проводил генерал-полковник Голушко. А с Сергеем Вадимовичем Степашиным, который возглавлял Комитет по обороне и безопасности Верховного Совета, Орлов был почти в дружеских отношениях, особенно после того, как они с Пашей Русских по его просьбе подготовили итоговый документ о парламентской проверке Министерства безопасности.
— Так какое ваше мнение? — в голосе Филатова прозвучали нотки нетерпения.
— Сергей Александрович, мне трудно вам советовать, но я выскажу свое мнение. Если исходить из того, кто больше соответствует курсу на демократизацию органов и развертывание их работы в новых условиях, кто имеет больше авторитета во властных структурах, то это, безусловно, Степашин. Но при этом следует считаться с тем, что Сергей Вадимович не имеет того профессионального опыта, который есть у Голушко. Поэтому он, я предполагаю, не будет принят коллективом и вряд ли сможет опереться на костяк опытных…
— Но Голушко — это пятое управление! — резко возразил Филатов.
«Им до сих пор мерещится призрак пятого управления, которое они связывают исключительно с борьбой с инакомыслием!» — с досадой подумал Орлов, а вслух сказал:
— Сергей Александрович, ну и что? Пятое управление, где Голушко был замом всего один год, занималось самыми разными вопросами — борьбой с террористами, религиозными экстремистами, анонимными угрозами… Что касается диссидентов — это всего лишь одна из многих задач. Поэтому…
— Поэтому вы предлагаете назначить Голушко. Но нас не поймет демократическая часть общества!
— Почему? Голушко был начальником Кемеровского управления, председателем КГБ Украины, в Министерстве безопасности уже полтора года. Я его знаю лично. Много с ним общался. Настоящий профессионал, порядочный человек…
— Значит, вы против Сергея?
Андрей краем глаза увидел, что начальник управления смущенно показывает жестами, что готов выйти из кабинета. Но Орлову было не до него. Впрочем, он даже не заметил, как тот вышел.
— Я не против Степашина. Просто я считаю, что в настоящий момент его назначение не будет поддержано внутри министерства.
— Хорошо. Спасибо, я вас понял, — как показалось, недовольно проговорил Филатов и, наверное, уже собирался положить трубку.
— Сергей Александрович, мне вылететь в Москву? — упредил его Андрей.
— Не надо. Догуливайте отпуск. Если будет нужно — я позвоню.
На этом разговор был окончен. От него у Орлова осталось двойственное ощущение. С одной стороны, ему льстило, что один из самых влиятельных людей в государстве, человек, отвечающий за кадровые назначения, советовался с ним по такому исключительно деликатному вопросу, как назначение министра безопасности. Это говорило о том, что Филатов все-таки увидел в Орлове достаточно компетентного человека, что он доверяет Андрею и готов выслушать его аргументы. С другой стороны, Орлова беспокоило то, что разговор это происходил как бы за спиной людей, которых он уважал и, более того, его «вынуждали» сделать трудный выбор между ними. Ему казалось, узнай любой из них об этом, изменил бы свое отношение к Андрею. В худшую сторону.
* * *
Орлов, конечно, не мог знать, что происходило в это время в Москве. А там с утра началось заседание Совета безопасности. Буквально за двадцать минут до начала Президент позвонил Филатову. Об этом Сергей Александрович потом вспоминал в своей книге.
СВИДЕТЕЛЬСТВО: «…В 10.40 раздастся звонок президентского телефона. Поздоровавшись, Борис Николаевич произносит:
— Ну, что будем делать с Баранниковым?
— Теперь нужно снимать, Борис Николаевич. Баранников начал сбор компромата на членов комиссии и уже завел несколько уголовных дел. Он теперь не остановится ни перед чем. Не снимите — он со всеми счеты сведет, а вас предаст, если уже пе предал.
— Хорошо. — Президент положил трубку…
В 11.40 еще один звонок президентского телефона, быстро снимаю трубку.
— Я подписал указ об освобождении Баранникова. — И телефон отключился» (Из воспоминаний С.А. Филатова, в 1993–1996 годах — руководителя Администрации Президента. «Сергей Филатов: совершенно несекретно», Москва, 2000 год).
ДОКУМЕНТ: «Указ Президента Российской Федерации от 27 июля 1993 года № 1142»:
