С февраля 1942 года Сизов установил хорошие взаимоотношения с начальниками разведывательных служб Бельгии, Дании, Голландии, Польши, Чехословакии, Норвегии, Франции и Югославии, которые работали в британской столице. Когда союзники СССР по антигитлеровской коалиции начали непосредственную подготовку к операции «Оверлорд», Сизов установил контакт и с представителем американской стратегической разведки, прибывшим в Лондон. Если управление внешних сношений британского военного ведомства, которым в начале 1944 года командовал генерал Файербрес, возражало против контактов руководителя советской военной миссии в Лондоне контр-адмирала Н. Харламова с американцами и военными представителями других государств, то полковник А. Сизов мог это делать в соответствии со статусом своего дипломатического положения.
Сизов был молодым, энергичным, инициативным и настойчивым разведчиком. Налаживая контакты с начальниками военных разведок европейских государств, оккупированных германскими войсками, неожиданно для себя Сизов столкнулся с противодействием со стороны советника Посольства СССР в Англии И. А. Чичаева, который был сотрудником внешней разведки НКВД. Чичаев пытался делать то же самое, что и Сизов. Более того, пользуясь своим более высоким должностным положением, Чичаев требовал, чтобы Сизов прекратил контакты с руководителями военных разведок Чехословакии, Польши, Бельгии и других государств.
Сизов доложил о возникновении конфликтной ситуации начальнику военной разведки генерал-лейтенанту И. Ильичеву, который поставил в известность об этом И. В. Сталина и начальника Генерального штаба. Спорную ситуацию, возникшую в Лондоне, Сталин разрешил просто. Он поддержал предложение начальника ГРУ о том, что с военными разведками оккупированных государств сотрудничество должен налаживать и поддерживать представитель советской военной разведки. Так Александр Сизов, который в 1942 году был майором Красной Армии, получил право на сотрудничество с военными атташе и представителями военных разведок оккупированных немцами государств.
В конце 1943 года обозначились перспективы сотрудничества между разведывательными службами СССР и США. Первый шаг в этом направлении сделали американцы, которые были крайне заинтересованы в получении дополнительной информации о фашистской Германии и ее вооруженных силах в период подготовки к операции «Оверлорд». Предстоящая операция по высадке экспедиционных сил США и Великобритании в Нормандии вызывала в США серьезное беспокойство — американцы не имели большого опыта ведения крупномасштабных боевых действий. Для того чтобы не допустить ошибок на стадии планирования операции «Оверлорд», американцам была необходима обобщенная разведывательная информация о противнике. Они знали, что в Москве такая информация есть, и поэтому решили получить к ней доступ. С этой целью 24 декабря 1943 года в Москву прибыл руководитель американской разведки, которая называлась Управление стратегических служб (УСС), генерал-майор Уильям Д. Донован. В результате встреч руководителей американской разведки с наркомом иностранных дел В. М. Молотовым, руководителями внешней разведки НК.ГБ П. М. Фитиным и его заместителем Г. Б. Овакимяном была достигнута договоренность о сотрудничестве разведок СССР и США.
В результате переговоров Донована в Москве 4 февраля во все подразделения УСС была направлена инструкция «Развединформация, которую следует передавать СССР». В этой инструкции указывалось, что России может быть «передана оригинальная разведывательная информация УСС, которая полезна стране, ведущей войну против Германии»
[44]
.
В Москве и в Вашингтоне стали готовиться к официальному обмену представителями разведывательных служб. Однако это вполне объяснимое и необходимое для разгрома фашистской Германии сотрудничество было свернуто, так и не успев обрести какие-либо определенные формы. В процесс налаживания этого взаимодействия в области разведки неожиданно вмешалась политика. Против сотрудничества УСС с советской разведкой выступили шеф американского Федерального бюро расследований Э. Гувер и некоторые другие влиятельные должностные лица и политики. Президент Рузвельт был вынужден направить в Москву своему послу Гарриману телеграмму, в которой сообщил, что обмен между США и СССР представителями разведывательных служб откладывается на неопределенное время. Попытки Гарримана убедить Рузвельта изменить свое решение оказались безуспешными.
30 марта президент сообщил послу, что внутренние политические соображения в США являются превалирующим фактором, лишающим его возможности изменить свое решение. Рузвельт высказал уверенность, что маршал Сталин его поймет и что обмен миссиями отложен только на время
[45]
.
В США начинался год очередных президентских выборов. Любые новые повороты во внешней политике США, которые вызывали или могли вызвать недовольство в США, своевременно устранялись или не допускались. Так было похоронено советско-американское сотрудничество в области разведки, которое могло бы в 1944—1945 годах спасти жизни многим американским и советским солдатам и офицерам, сражавшимся против фашистской Германии на Восточном и Западном фронтах.
Американцы были далеко от Европейского театра войны, события на Восточном фронте их беспокоили меньше всего. Однако от фашистской оккупации страдали народы стран Западной Европы. Их желание как можно быстрее изгнать ненавистных оккупантов понятно и объяснимо. Именно это желание и стало тем главным и единственным мотивом, который создал благодатную почву для бескорыстного сотрудничества, лишенного всяких конъюнктурных политических и других соображений.
В первой половине 1944 года, в период разработки Генеральным штабом Красной Армии плана операции «Багратион», полковник А. Сизов ежедневно направлял в Центр 5—6 донесений о германской армии, о производительности германских военных заводов, о выпуске в Германии новых образцов военной техники. Сведения, которые становились основой для донесений в Центр, полковник Сизов получал от начальников военных разведок Бельгии подполковника Мариссала, начальника разведки Чехословакии полковника Моравца
[46]
, от начальника норвежской разведки подполковника Рошера Лянда, от сотрудника голландской военной разведки подполковника Лифтинка, от начальника французской разведки генерала Матенэ.
