Как выяснило следствие, террористом-смертником оказался некий житель Дагестана Евлоев, которого отправил в Москву один из приближенных Доку Умарова амир Хазмат или Берг-Хаж Мусаев. Как только эта информация стала известна российским спецслужбам, как тут же в действие был введен план «Месть». В итоге уже спустя восемь месяцев после теракта в Домодедово Мусаев, а также двое его сподвижников были выслежены в Турции (в европейской части Стамбула) и расстреляны неким российским гражданином Александром Жидковым.
Домодедовский взрыв (а также череда других терактов: например, 18 февраля в Приэльбрусье террористы расстреляли группу туристов из Москвы, убив трех человек) вновь заставили заговорить о России как о стране с повышенной террористической опасностью. Утешает лишь то, что если в рейтинге таких стран наша страна в 2010 году заняла 10-е место, то в 2011 — 14-е. Но это, согласитесь, слабое утешение. Россия уже давно стала полигоном для террористических экспериментов, и в ней практически не осталось мест, где не гремели бы разного рода взрывы: будь то техногенные либо террористические. Хотя, например, по соседству с нами есть такая страна, как Белоруссия, где теракты — нонсенс (единственный теракт за последние 20 постсоветских лет прогремел там недавно — в апреле 2011 года, когда террористы взорвали бомбу в Минском метро). В России же терроризм пустил глубокие корни, выкорчевать которые вряд ли будет возможным в обозримом будущем.
Глава 24
В роли мишени — Владимир Путин
В. Путин пришел к власти в марте 2000 года, сменив на посту президента РФ больного и вышедшего в тираж Б. Ельцина. И первое, что сделал Путин, став главой государства — назначил начальником ФСО своего земляка-питерца. Им стал 54-летний Евгений Муров, который служил в органах госбезопасности с 1971 года. К 1992 году Муров дослужился до должности руководителя районных подразделений ФСБ РФ в городе Санкт-Петербурге. С 1997 года он стал заместителем начальника Управления ФСБ России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области. Затем его перевели в центральный аппарат ФСБ на должность 1-го заместителя начальника Департамента экономической контрразведки. Именно оттуда Муров и шагнул в главные телохранители (приказ от 18 мая 2000 года).
В годы своего первого президентства (2000–2004) В. Путин был заветной мишенью для чеченских боевиков. Что отнюдь не случайно. Человек, который призвал «мочить террористов в сортире» (на пресс-конференции осенью 1999 года), не мог не стать для них врагом № 1. Говорят, что за голову Путина даже была объявлена награда — несколько миллионов долларов.
В первый раз чеченцы хотели убить Путина 24 февраля 2000 года во время посещения им похорон его политического гуру А. Собчака (Путин работал под его началом в питерской мэрии). Однако охрана будущего президента сработала профессионально — заговор был раскрыт еще на стадии подготовки. Впрочем, шансы на успех у террористов были мизерные: Путин был чрезвычайно необходим рос-сийской злите как сменщик вышедшего в тираж Ельцина, поэтому отдавать его «на растерзание чеченам» никто не собирался. В деле защиты Путина были задействованы все силы: как в России, так и на Западе.
Между тем с точки зрения охраны Владимир Путин — объект сложный. Молодой, энергичный, он часто позволяет себе действия, которые ставят в сложное положение его телохранителей. То он вздумает полетать на истребителе (даже учитывая, что машину десятки раз перед этим проверили, но техника есть техника), то вздумает посостязаться на татами с каким-нибудь дзюдоистом. Последнее произошло во время посещения Путиным Японии, где он разыграл «спектакль»: позволил бросить себя на ковер японскому борцу, причем последний был в кимоно, а Президент России — в костюме. Для охраны Пугина этот «спектакль» был полной неожиданностью, поскольку заранее не оговаривался. Просто Путин почувствовал момент — увидел, как горят глаза у публики, вот и решился на такой шаг. Но его охране пришлось пережить несколько неприятных мгновений: ведь их подопечный вполне мог получить какую-нибудь серьезную травму. В другом случае — во время посещения Пекина и Пхеньяна — Путин внезапно отклонился от маршрута и подошел к группе приветствующих его граждан, причем так плотно, что те могли дотронуться до него руками. Чем чреват такого рода контакт, объяснять, думаю, не надо. Достаточно в толпе оказаться какой-нибудь экзальтированной личности, и неприятностей не оберешься. Например, был случай, когда один из западных министров тоже пошел «в народ» и едва не остался без глаза — какой-то психопат попытался авторучкой лишить его зрения. К счастью, министр вовремя среагировал, а затем и его охрана вмешалась — повязала террориста. Еще один случай подобного рода был подробно показан в одном голливудском боевике: там первое лицо государства, здороваясь с толпой, протянул руку одному из граждан, а тот оказался террористом: обвешавшись с ног до головы взрывчаткой, он ловко пристегнул президента наручниками к своей руке и потом весь фильм диктовал Америке свои условия. Скажете, преувеличение киношников? Но ведь кино — зеркало жизни.
Между тем тот ритм работы, который диктует Путин своим подчиненным (порой только за одни сутки президент проводит 24 мероприятия), имеет и свои плюсы — это прекрасный тренинг. Известно, например, что в годы правления нашей страной «великих старцев» (Брежнев — Андропов — Черненко) их телохранители частенько «били баклуши», превратившись, по сути, в сиделок: водили своих подопечных под руку, держали за ноги, когда те стояли в полный рост в открытом лимузине, и т. д. Нечто подобное стало происходить с охраной и в последние годы правления Ельцина. Но приход Путина вновь заставил кремлевских секьюрити взбодриться.
Как и все его предшественники, придя к власти, Путин поставил во главе охраны преданных и хорошо знакомых ему людей: например, во главе Федеральной службы охраны встал его коллега по работе во внешней разведке петербуржец Евгений Муров, а во главе возрожденной Службы безопасности президента (в 96-м, после ухода оттуда Коржакова, СБП была влита в ФСО) — Виктор Золотов.
Как я уже упоминал, у Путина появилось достаточное количество врагов, чтобы его охране не спать спокойно. Как-никак, он — глава воюющего государства, и это говорит само за себя. Поэтому не случайно, что сегодня охрана Путина почти в два раза превышает охрану предыдущего президента России («личка» — 44 человека, всего в ФСО трудятся порядка 10 тысяч сотрудников). — Люди, которые имеют возможность непосредственно наблюдать за работой путинской охраны, утверждают, что она действует намного изобретательнее и мобильнее, чем ельцинская. Например, чаще, чем это было раньше, используются разного рода «подставы», которые должны сбить с толку потенциальных террористов. К примеру, во время посещения выставки вооружений в Нижнем Тагиле в 2000 году в президентском кортеже двигалось несколько внушительных машин-«подстав», в одной из которых, казалось бы, должен был находится Путин. Ан нет. Выяснилось, что он приехал на выставку в микроавтобусе фирмы «Фольксваген».
Кроме этого, Путина охраняют гораздо больше снайперов, чем его предшественника, да и «трассовики» теперь «зачищают» свой участок куда более тщательно. В Кишиневе, куда Путин приезжал с официальным визитом, это едва не привело к международному скандалу. За несколько дней до прилета своего подопечного «трассовики» стали «зачищать» трассу и ближайшие к ней улицы, заглядывая в каждую квартиру. А жителем одной из этих квартир оказался сам министр внутренних дел Молдавии. Узнав, кто к нему прибыл, он отказался впустить к себе в дом охранников, грозя им в противном случае большими неприятностями. Говорят, только вмешательство самого президента республики помогло ликвидировать конфликт — квартиру министра все-таки осмотрели и ничего предосудительного в ней не обнаружили. Но сам факт осмотра говорит о многом.
