— Папочка!
— Успокойся, дитя, — проговорил Кусум жалостливо-нежным голосом. — Он не стоит и единой твоей слезинки. — Он повысил голос. — Хотя все еще мат, мастер Джек, но теперь появился способ решить наши проблемы по чести.
— По чести? — Джек почувствовал новый прилив ярости. — Какую честь можно ожидать от падшего... — Какое слово использовала Калабати? — От падшего Брахмачария?
— Моя сестра рассказала тебе и об этом? — спросил Кусум с помрачневшим лицом. — А она сказала тебе, кто совратил меня? Она не сказала тебе, из-за кого я нарушил обет? Она не сказала, с кем я спал все эти годы, когда пачкал свою карму. Нет, конечно, не сказала. Потому, что это — Калабати, моя родная сестра.
Джек был ошеломлен.
— Ты врешь!
— Хотел бы я, чтобы было так, — сказал Кусум с отстраненным взглядом. — Но... после почти века жизни моя сестра, какой бы отвратительной ни была, — единственный человек на Земле, с кем у меня есть что-то общее.
— Да, ты более сумасшедший, чем я думал! — сказал Джек.
Кусум печально улыбнулся:
— А! Есть кое-что еще, о чем моя сестра забыла упомянуть. Она, вероятно, сказала тебе, что наши родители погибли в 1948 году в железнодорожной катастрофе во время паники, последовавшей после падения английского господства. Хорошая история, которую мы состряпали вместе. Но это ложь. Я родился в 1846 году. Да, именно, в 1846 году, а Бати в 1850-м. Наши родители, чьим именем назван этот корабль, были убиты сэром Альбертом Вестфаленом и его солдатами в 1857 году во время разграбления храма Кали. Я тогда едва не убил капитана Вестфалена, но он все же был сильнее ничтожного одиннадцатилетнего мальчика, каким я был тогда. Он чуть ли не с мясом вырвал мою левую руку, и только ожерелье спасло меня от верной смерти.
У Джека пересохло во рту. В словах Кусума слышалось такое бесспорное сумасшествие, такая неподдельная уверенность в собственных словах — без всякого сомнения, он верил в то, что говорил. В какой же паутине безумия он запутался!
— Ожерелье? — спросил Джек.
Но ему было выгодно, что Кусум говорит. По крайней мере, он сможет выиграть время и поразмышлять, как можно вырвать Вики из рук Бхакти. Но нельзя забывать и о ракшасах, которые придвигались к нему все ближе.
— Оно не только делает человека невидимым для ракшасов. Оно исцеляет... и защищает. И оно замедляет старение. Конечно, оно не помогло родителям, когда один из солдат Вестфалена выстрелил прямо в сердца моих родителей. Но го, что, снимая его с трупа отца, я поклялся отомстить за его смерть, спасло меня, заживив страшную рану. Да, я потерял руку, но без помощи ожерелья я бы умер. Посмотри на свои раны. Уверен, ты уже был ранен и раньше. Разве раны болят так, как должны были бы? И разве они кровоточат так сильно, как должны?
Краем глаза Джек взглянул на свои руки и ноги. Действительно, они болели и кровоточили далеко не так, как должны были бы. И тут он вспомнил, как сразу полегчало ему и перестали болеть спина и левое плечо, когда он надел ожерелье. Но даже это не убедило его в правдивости слов Кусума.
— На тебе сейчас одно из двух существующих ожерелий Хранителей ракшасов. И пока оно на тебе, оно будет исцелять твои раны и замедлять старение. Но стоит тебе его снять, и все годы вернутся вновь.
— Ты сказал «два существующих ожерелья», — повторил Джек, цепляясь к словам Кусума. — А как же ожерелье твоей бабушки? То, которое я вернул.
Кусум засмеялся:
— А ты до сих пор не догадался? Нет никакой бабушки! Это была Калабати собственной персоной! Она была жертвой нападения! Она следила за мной, чтобы выяснить, где я пропадаю по ночам, и ее, как это вы американцы говорите, прокатили. Та женщина, которую ты видел в больнице, — это Калабати, умирающая от старости без своего ожерелья. А когда оно снова оказалось у нее, она быстро вернулась в то состояние, и такой ты ее знаешь — Кусум засмеялся. — А теперь ты сам украл его у нее. И сейчас, когда мы с тобой так мило болтаем, она становится все старше и уродливее с каждой минутой.
У Джека ум заходил за разум. Он пытался не обращать на все сказанное внимания. Нет, это не может быть правдой. Кусум просто пытается отвлечь его, но нельзя ему позволить запутать себя. Он должен сконцентрироваться на том, как спасти Вики. Девочка смотрела на него своими голубыми глазами, моля о помощи.
— Ты только теряешь время, Кусум. Бомбы взорвутся через двадцать пять минут.
— Правильно, — сказал Кусум. — Как и то, что я становлюсь старше с каждой минутой.
Джек заметил, что на шее у Кусума не было ожерелья. И действительно, он выглядел намного старше, чем обычно.
— Твое ожерелье...
— Когда я общаюсь с ракшасами, то всегда снимаю его, — сказал он. — Иначе они не смогли бы видеть своего хозяина.
— Отца, ты хочешь сказать? Калабати сказала мне, что означает «Кака-джи».
Взгляд Кусума вспыхнул, и на какой-то момент Джеку показалось, что у него появился шанс. Но индус тут же успокоился.
— Что может быть невыполнимым, если боги приказывают это сделать!
— Отдай мне девочку! — закричал Джек.
Таймеры на бомбах отсчитывали время. Джек почти физически слышал их тиканье.
— Ты должен заслужить девочку, Джек. Давай решим наш спор битвой... рукопашной битвой. И я докажу тебе, что стареющий однорукий индус даст сто очков вперед двурукому американцу.
Джек изумленно, не веря своим ушам, уставился на него.
— Я говорю совершенно серьезно. Ты совратил мою сестру, заминировал мой корабль, убил моих ракшасов. Я предлагаю поединок. Никакого оружия, только ты и я. А девочка станет призом победившему.
«Решить спор битвой! Это так похоже на безумие! Этот человек все еще живет в Средневековье». Мог ли Джек пойти на такой риск? Памятуя, как индус одним ударом выбил дверь в капитанской каюте, он понимал, что может проиграть поединок. А этого нельзя допустить, если на кону — жизнь Вики. Но и отказаться нельзя. По крайней мере, если он примет вызов Кусума, у Вики появится шанс на спасение. А если откажется, то у нее не останется ни единого шанса.
— У нас с тобой неравные силы, — сказал он Кусуму. — Поединок будет нечестным. А кроме того, у нас нет времени.
— Справедливость пусть тебя не беспокоит. А о времени можешь не волноваться. У нас будет короткий поединок. Ну что, принимаешь вызов?
Джек изучающе посмотрел на противника. Кусум, без сомнения, был совершенно уверен в себе. Джек не мог игнорировать тот факт, что он владеет стилем са-вати. Один удачный удар в лицо, и все будет кончено. Но, с другой стороны, можно извлечь пользу из его преувеличенной самоуверенности.
— Ладно, давай проясним ситуацию. Значит, если я выиграю поединок, мы с Вики уходим отсюда. А если проиграю...
