Интересно, сколько там еще осталось?"
Девочка подняла крышку. Ее окутал тяжелый, резкий запах темного шоколада с нежным ароматом всевозможных наполнителей. И через все запахи пробивался еще один, которого она не могла распознать. Но это и не важно. Шоколад затмевал все. У девочки потекли слюнки. Ей так хотелось взять хотя бы одну конфету. Хотя бы надкусить ее.
Вики наклонила коробку к свету, падающему из вестибюля, чтобы получше рассмотреть. Ни одного пустого отверстия! Все конфеты на месте! Пройдет вечность, прежде чем она получит коробку. Но теперь коробка была на втором месте. Главное — шоколад, по которому малышка изголодалась.
Вики взяла одну конфетку из середины, гадая, какая там может быть начинка. Она была холодная на ощупь, но буквально через секунду конфета стала мягкой. Джек научил Вики, как можно ткнуть пальцем в середину, чтобы узнать, что внутри, и не испортить оболочку. А вдруг в середине жидкая начинка? Однажды ей на платье вылилась жидкость, когда она проткнула пальцем вишню в шоколаде. Нет, сегодня никаких протыканий.
Вики поднесла конфету к носу. Вблизи она пахла не так уж приятно. Должно быть, внутри что-то не очень вкусное, какой-нибудь малиновый джем или другая ерунда. Ну ладно, один кусочек не повредит. А можно просто лизнуть сверху. Тогда не нужно волноваться из-за начинки. И возможно, никто и не заметит.
Нет.
Вики положила конфету в коробку. Она вспомнила, что в последний раз, когда она стянула кусочек шоколадки, ее лицо покраснело и распухло как шар, а глаза затекли, и ребята в школе называли ее китаянкой. Может быть, никто и не заметит, что она откусила кусочек, но от мамы не спрячешься, она сразу увидит ее покрасневшее лицо. Вики в последний раз взглянула на ряды темных конфет, закрыла коробку и положила ее на место.
Вместе с мисс Джеллирол под мышкой девочка отправилась назад в свою комнату, но у подножия лестницы остановилась. Ей стало страшно, она боязливо посмотрела вверх... Там было темно. Но не стоять же здесь всю ночь. Вики начала медленно подниматься, внимательно вглядываясь в темноту наверху. Дойдя до площадки второго этажа, она прислонилась к перилам и осмотрелась. Никого. С бешено колотящимся сердцем она побежала по лестнице и остановилась на секунду только у дверей своей комнаты, быстро открыла дверь, нырнула в постель и натянула на голову простыню.
Глава 10
— Я вижу, надрываешься на работе.
Джек обернулся на звук голоса, чуть не уронив при этом два бокала с шампанским, которые только что взял с подноса у проходящего официанта.
— Джия? — Кого-кого, а ее он увидеть не ожидал. Да и не хотел. Он же должен разыскивать Грейс, а не крутиться здесь среди дипломатических шишек. Но он проглотил чувство вины, улыбнулся и попытался сказать что-нибудь оригинальное: — Не ожидал тебя здесь встретить.
— Я здесь с Нелли.
— А... понятно.
Джек стоял и смотрел на Джию, ему хотелось протянуть руку, чтобы она взяла ее и пожала так, как пожимала только она, но он знал, что сделай он так, она тут же отвернется. Он заметил наполовину пустой бокал с шампанским у нее в руке и блеск ее глаз. Интересно, сколько она уже выпила? Джия никогда не пила много.
Ну, что поделываешь? — спросила она, нарушая тягостную паузу, повисшую между ними.
Да, она определенно слишком много выпила. Даже язык немного заплетался.
— Пристрелил кого-нибудь?
«О, черт, опять та же песня».
Ему очень не хотелось ссориться, и он ответил тихим, спокойным голосом:
— Много читал.
— И что же? В сотый раз серию «Палачи»?
— И смотрел фильмы.
— "Грязного Гарри", полагаю?
— Ты великолепно выглядишь.
Чтобы не отвечать на ее уколы, Джек попытался переключить разговор на саму Джию. Он не лгал. Платье сидело на ней великолепно, и лиловый цвет — или какой там еще? — удивительно шел к ее белокурым волосам и голубым глазам.
— Ты и сам неплохо выглядишь.
— Это костюм Фреда Астора. Всегда хотел поносить что-то такое. Нравится?
Джия утвердительно кивнула.
— На вид в нем не очень удобно.
— Еще как неудобно. Не представляю, как некоторые умудряются в таком танцевать. Воротник уже задушил меня.
— Во всяком случае, это не твой стиль.
— Ты права. — Джек предпочитал быть незаметным. Он был просто счастлив, когда на него не обращали внимания. — Но сегодня вечером в меня что-то вселилось. Захотелось хоть разок быть в шкуре Фреда Астора.
— Но ты не танцуешь, да и твою даму не спутаешь с Джинджер Роджерс.
— Что, и помечтать нельзя?
— Кто она?
Джек внимательно посмотрел на Джию. Неужели ревнует? Возможно ли такое?
— Она... — Он оглядывался вокруг, пока не заметил Кусума. — Сестра вон того человека.
— Так это она то самое «личное дело», в котором ты ему помогал?
— А ты, значит, спрашивала обо мне? — пойнтере совался он с легкой улыбкой.
Джия отвела глаза.
О тебе упомянул Бёркес.
Знаешь, Джия, — произнес Джек, понимая, что не нужно бы ему этого говорить, — ты прекрасна, когда ревнуешь.
Она покраснела, глаза ее вспыхнули.
— Не говори глупостей! — Она повернулась и ушла.
«Обычная история», — подумал Джек. Сама не желает иметь с ним дела, но и не хочет видеть ни с кем другим.
Он поискал глазами Калабати — по всем стандартам, самую необычную женщину на свете — и увидел ее стоящую рядом с Кусумом, который изо всех сил делал вид, что не замечает ее.
Джек подошел к молчащей паре, еще раз с восхищением отметил, как идет Калабати ее платье. Оно было сделано из тонкой, ослепительно белой материи, перекинутой через правое плечо и обернутой вокруг груди. Левое плечо красавицы было обнажено, и восхищенным взглядам поклонников открывалась темная, гладкая кожа. А поклонников было немало.
— Привет, мистер Бхакти, — сказал Джек, протягивая Калабати бокал шампанского.
Кусум посмотрел на бокал, на Калабати, затем повернулся к Джеку с ледяной улыбкой.
— Могу ли я сказать вам комплимент по поводу вашего костюма?
— Спасибо. Я знаю, он не слишком модный, поэтому на нем и остановился. Как ваша бабушка?
— Физически хорошо, но боюсь, у нес мозговые отклонения.
— С ней все хорошо, — сказала Калабати, бросив на брата уничтожающий взгляд. — Я недавно имела от нее известие. Она чувствует себя нормально. — Затем Калабати мило улыбнулась. — А кстати, Кусум, дорогой, Джек спрашивал сегодня о траве дурба. Ты ничего не мог бы рассказать ему о ней?
