Когда факт передачи секретной документации англичанам подтвердился, постановлением Совета Министров СССР, подписанным Сталиным, Кузнецов, Галлер, Алафузов и Степанов были преданы «суду чести».
Министр Государственной безопасности Абакумов, упорно стремившийся в карьеристских целях в конце 1947 г. и начале 1948 г. создать «дело маршалов», решил, что было бы неплохо к утверждениям о существовании военного заговора в стране пристегнуть к имеющимся у него на этот счет «материалам» и «дело моряков». Абакумов начал убеждать Сталина: если он позволит ему арестовать Кузнецова, то он сумеет «доказать», что тот английский шпион. Одновременно Кузнецов обвинялся в недооценке атомных подводных лодок и ракетного вооружения флота.
Но замысел Абакумова испортили начальник личной контрразведки Сталина генерал Лавров и его помощник полковник Джуга, доложившие, что никакого военного заговора в стране не существует, что это бредни министра МГБ. Что Кузнецов никакой не шпион, а просто добродушный растяпа, по халатности разгласивший секретные сведения о парашютной торпеде. В то же время Джуга доказал — «обвинение» Кузнецова в недооценке атомных подводных лодок и ракетного вооружения флота не соответствует действительности. Джуга показал Сталину выдержки из программы судостроения, представленной Кузнецовым в Правительство, которые подтвердили: постройка атомных подводных лодок и оснащение военноморского флота ракетами предусмотрены.
В результате Кузнецова, Галлера, Алафузова и Степанова судили не за государственную измену, а за допущенную халатность по службе.
Состоявшийся в январе 1948 года «суд чести» принял решение передать их дело, уже как уголовное, в Военную Коллегию Верховного Суда СССР.
2 — 3 февраля 1948 года Военная Коллегия Верховного Суда СССР, рассмотрев дело по обвинению руководителей Министерства Военно-Морского Флота, приговорила Галлера к 4 годам лишения свободы, Алафузова и Степанова — к десяти годам. Кузнецова признали виновным, но, учитывая его большие заслуги, было решено уголовное наказание к нему не применять.
Одновременно Военная Коллегия Верховного Суда СССР постановила ходатайствовать перед Советом Министров Союза ССР о понижении Кузнецова Н. Г. в воинском звании до контр-адмирала.
Летом 1951 года Сталин вновь назначил Н. Г. Кузнецова министром Военно-Морского Флота.
Встреча с творческой интеллигенцией
В 1946 г. Сталину неоднократно докладывали, что представители творческой интеллигенции убедительно просят его принять их для беседы о путях дальнейшего развития советской литературы и искусства. Сталин, до предела перегруженный работой по восстановлению экономики страны, несколько раз откладывал эту встречу. Однако он прекрасно понимал, что развитие литературы и искусства происходит в условиях идейной борьбы против влияния чуждой советским людям буржуазной культуры, против отживших представлений и взглядов, во имя утверждения новых, социалистических идеалов.
Советская разведка работала в высшей степени эффективно, и Сталин точно знал о содержании секретных документов об американской политике в отношении Советского Союза. В них прослеживалась одна из основных мыслей, что к главной цели — уничтожению или серьезному ослаблению СССР — ведут два пути: война и подрывная деятельность. Помимо чисто военных, определялись и другие вполне конкретные задачи: настойчиво добиваться лучшего понимания США среди влиятельных слоев советского общества и противодействовать антиамериканской пропаганде Кремля. В самых широких масштабах, какие потерпит Советское правительство, необходимо доставлять в страну книги, газеты, журналы и кинофильмы, вести радиопередачи на СССР.
Наконец И. В. Сталин выбрал время для встречи. В Малом зале Кремля собрались наиболее видные представители советской творческой интеллигенции. Появление вождя они встретили стоя, долгими аплодисментами.
Остановившись напротив Александра Фадеева, возглавлявшего тогда Союз писателей СССР, он спросил:
— Что хотите мне сказать, товарищ Фадеев?
Справившись с волнением, которое охватывало почти всех без исключения людей при встречах со Сталиным,
[4]
Фадеев заговорил:
— Товарищ Сталин, мы пришли к вам за советом. Многие считают, что наша литература и искусство как бы зашли в тупик. Мы не знаем, по какому пути их дальше развивать. Сегодня приходишь в один кинотеатр — стреляют, приходишь в другой — стреляют: повсюду идут кинофильмы, в которых герои без конца борются с врагами, где рекой льется человеческая кровь. Везде показывают одни недостатки и трудности. Народ устал от борьбы и крови.
Мы хотим попросить вашего совета — как показывать в наших произведениях другую жизнь: жизнь будущего, в которой не будет крови и насилия, где не будет тех неимоверных трудностей, которые сегодня переживает наша страна. Одним словом, назрела необходимость рассказать о счастливой и безоблачной нашей будущей жизни.
Фадеев замолчал.
Сталин начал медленно прохаживаться от одного конца стола президиума до другого. Присутствующие, затаив дыхание, ожидали, что же он скажет.
Опять задержавшись около стоящего Фадеева, Сталин заговорил:
— В ваших рассуждениях, товарищ Фадеев, нет главного, нет марксистско-ленинского анализа задач, которые сейчас жизнь выдвигает перед литературными работниками, перед деятелями искусства.
Когда-то Петр I прорубил окно в Европу. Но после 1917 года империалисты основательно заколотили его и долгое время, боясь распространения социализма на их страны, перед Великой Отечественной войной представляли нас миру посредством своих радио, кино, газет и журналов как каких-то северных варваров — убийц с окровавленным ножом в зубах. Так они рисовали диктатуру пролетариата. Наших же людей изображали одетыми в лапти, в рубахах, подпоясанных веревкой и распивающих водку из самовара. И вдруг отсталая «лапотная» Россия, эти пещерные люди-недочеловеки, как нас изображала мировая буржуазия, разгромила наголову две могущественные силы в мире — фашистскую Германию и империалистическую Японию, перед которыми в страхе трепетал весь мир.
Сегодня мир хочет знать, что же это за люди, совершившие такой великий подвиг, спасший человечество.
А спасли человечество простые советские люди, которые без шума и треска, в труднейших условиях осуществили индустриализацию, провели коллективизацию, коренным образом укрепили обороноспособность страны и ценою своих жизней, во главе с коммунистами, разгромили врага. Ведь только за первые шесть месяцев войны на фронтах в боях погибло более 500 тысяч коммунистов, а всего во время войны — более трех миллионов. Это были лучшие из нас, благородные и кристально чистые, самоотверженные и бескорыстные борцы за социализм, за счастье народа. Их нам сейчас так не хватает… Если бы они были живы, многие наши сегодняшние трудности уже были бы позади. Вот сегодняшняя задача нашей творческой советской интеллигенции и состоит в том, чтобы в своих произведениях всесторонне показать этого простого, прекрасного советского человека, раскрыть и показать лучшие черты его характера. В этом сегодня и состоит генеральная линия в развитии литературы и искусства.
