К 1941 году реальной движущей и направляющей силой в швейцарской шпионской сети стал англичанин Александр Фут. В прошлом британский тори, «Алан», как звали его друзья, сражался против Франко в Интербригадах во время гражданской войны в Испании, а после войны стал агентом ГРУ сначала в Германии, а затем в Швейцарии. Фут играл роль слегка эксцентричного англичанина, вынужденного жить в Швейцарии «по состоянию здоровья». Чтобы выглядеть в этой роли как можно более убедительно, он постоянно слегка покашливал.
В начале 1941 года он был заместителем резидента ГРУ в Швейцарии и носил звание капитана Красной армии. В нарушение швейцарских законов он основал мощную радиостанцию на верхнем этаже своей квартиры на рю Лангере на Лозанских холмах близ Женевского озера. Ночь за ночью он передавал информацию в Москву и получал прямые инструкции от руководства ГРУ.
Днем «Алан» был всем известным завсегдатаем Центрального кафе в Лозанне, которое — конечно же, простое совпадение — было также любимым местом отдыха генерала Гьюсана и других франкоговорящих швейцарских офицеров. Фут много пил, однако друзья замечали, что он никогда не пьянел и не был пьяным. Был он также до некоторой степени гурман и не скрывал удовольствия, получаемого им от хорошо приготовленной и тщательно выбранной еды.
Как завидный жених, он очень нравился тем леди, что толпились в Центральном кафе после обеда. Они шутливо упрекали его в том, что он слишком ленив, и считали, что он живет в Швейцарии, чтобы избежать призыва на английскую военную службу. Фут энергично отметал эти обвинения, однако всегда очень веселился, когда его подружки обвиняли его в том, что он — «английский шпион». Когда его спрашивали о причинах его исчезновений по вечерам, он добродушно заверял их, что он «караулит свои невидимые чернила».
Богатые леди Лозанны были недалеки от истины в своих подозрениях. Сотрудники швейцарской секретной службы в приватных разговорах никогда не скрывали своего убеждения, что «Алан Фут», хотя и дорос до звания майора ГРУ, БЫЛ СОТРУДНИКОМ БРИТАНСКОЙ СЕКРЕТНОЙ СЛУЖБЫ. Это предположение, однако, так никогда и не получило какого-либо официального подтверждения — ни со стороны англичан, ни со стороны кого-либо другого.
Москве было прекрасно известно, что Фут представлял собою реальную силу в швейцарской сети, и одно время ГРУ было решительно настроено разделить деятельность Фута и Радо. Весной 1941 года ситуация сложилась такая, что от этого плана пришлось отказаться, и хотя их контакты были ограничены, Росслер имел дело все-таки с объединенной организацией Радо—Фута. Он вышел на связь с нею через второстепенного агента «Тейлора», и, по словам американского источника, англичане об этом знали. Росслер запретил «Тейлору» называть русским агентам его настоящее имя, и потому ни Радо, ни Фут никогда не знали его настоящего имени. По крайней мере, официально.
Для них он был «Люси», человек из Люцерны. Именно этот псевдоним использовал Фут в своих шифрованных сообщениях, которые он, всегда на английском, передавал в Москву.
Первая информация, полученная от «Люси», сообщала о предполагаемой дате — 15 июня — нападения немцев на Советский Союз. В последующие несколько дней вновь поступила информация от «Люси», содержащая подробные сведения, касающиеся передвижений германских войск к границам России от Балтики и до Балкан.
Когда Радо получил первое сообщение от «Тейлора»— через «предохранителя» в Международной организации труда, известного под кличкой «Сисси», — он воспринял его крайне скептически. Он был уверен, что это не более, чем германская «утка», и что абвер просто пытается внедрить своего человека в советскую шпионскую сеть. Фут, однако, оказался куда большим прагматиком. И как обычно, оказался прав. Сообщение Росслера было передано в Москву, как оно того и заслуживало.
Центр и ГРУ также одолевали сомнения и подозрения. Последовала масса вопросов, адресованных Футу: «Кто такая «Люси»?». . . «Где он берет информацию?». . . «Почему «Тейлор» не может открыть его настоящее имя?» После чего следовал поток предупреждений. Разведданные от «Люси» продолжали поступать : информация из германского высшего военного командования, под кодовым названием «Вертер», сообщения из Главного штаба люфтваффе, подписанные именем «Ольга». Вся эта информация носила сугубо документальный характер и читалась как копии германских оперативных планов и приказов. На Фута произвело большое впечатление ее качество, и он продолжал «корпеть» над сообщениями «Люси» и даже уговорил Радо заплатить «Люси».
В середине июня 1941 года Футу позвонил Радо, что было редкостным явлением, и предложил немедленно встретиться. И при встрече Радо передал Футу листок бумаги. Записка от «Люси», в которой говорилось: «Вертер докладывает, что генеральное наступление немцев на Россию начнется на рассвете 22 июня».
Во втором сообщении подробно излагались цели и задачи, поставленные перед тремя основными ударными группировками немцев — армиями «Север», «Центр» и «Юг». Радо не знал, что делать. Он был убежден, что московский центр уже проверил предыдущие сообщения и удостоверился, что все они — блеф.
Фут, однако, настаивал, что они должны немедленно передать полученную от «Люси» информацию. Если даже она окажется ложной, Центр, имея на руках сведения из других источников, сумеет разобраться, соответствуют ли эти данные действительности. Если не сможет — вреда тоже не будет. И в тот же вечер Фут зашифровал сообщения «Люси» и в полночь передал их в Москву.
Спустя несколько лет Фут узнал, что это была первая информация от «Люси», к которой в ГРУ отнеслись всерьез, поскольку она точно совпадала с данными, полученными от Зорге, Треппера и других агентов в Европе.
В ночь с субботы на воскресенье, с 21 на 22 июня, Фут чуть не до утра сидел за радиопередатчиком, передавая сообщения в Москву. Закончив, он попытался уснуть, однако не смог: из головы не шло предупреждение, полученное от «Люси». В Швейцарии было еще темно, хотя над Польшей уже светало, когда Фут включил свой мощный радиоприемник и поймал немецкую радиостанцию. И на рассвете Фут услышал, что «Люси» был прав.
В этот субботний вечер московская радиостанция, согласно расписанию, не должна была выходить на связь с Футом, однако, как только тьма опустилась над Лозанной, Фут вышел в эфир
со своими позывными. И неожиданно услышал, что Москва отвечает ему. В ГРУ ждали его! Ему передали, что радиостанция ГРУ отныне будет работать в режиме круглосуточного дежурства и потому он сможет передавать информацию, полученную от «Люси», в любое время. В Москве отбросили все подозрения в том, что «Люси» — обыкновенный агент-провокатор, и его сообщения были крайне необходимы советскому верховному командованию. Каждый день из московского Центра шли все новые и новые требования о передаче информации, касающейся германского вермахта.
Ночь за ночью Фут передавал в Москву секреты гитлеровской ставки, полученные от «Люси» и, предположительно, через «Бюро Ха». Сколько именно информации поступило из личных источников Росслера, а сколько — от швейцарских агентов, — Фут так никогда и не узнал.
Каждый день он докладывал о передвижениях германских войск. Фут был так загружен переводом текстов сообщений с немецкого на английский и их последующей шифровкой, что едва ли у него оставалась какая-то возможность вникнуть в их содержание. Через несколько дней, благодаря информации, полученной от «Люси», в которой тот сообщал о решениях, принятых на состоявшемся два дня назад военном совете у фюрера, Сталин и его маршалы получили полное представление о боевых порядках германских войск.
