В течение 30 июня подразделения 95-го полка 14-й стрелковой дивизии продолжали отход на рубеж р. Большая Западная Лица. Одновременно часть его сил была отброшена противником к побережью Мотовского залива. Как пишет Головко, «только один батальон подошел к заливу во главе с командиром, причем этот командир имеет более десяти ран. Я видел его и поразился тому, как он сумел дойти. Еще более удивительно несоответствие его физического состояния – человек едва держался на ногах – с его волей. К сожалению, не запомнил его фамилии»
[341]
.
При отходе советских войск к ним присоединилось неожиданное пополнение. Дело в том, что в губе Титовка перед войной начали строить аэродром. На земляных работах было занято несколько сот заключенных. В бою с противником погибла вся вооруженная охрана лагеря. Несмотря на ее отсутствие, репрессированные организованно отступили вместе с войсками. Ни один из них не сдался в плен, не остался у врага. Прибыв на кораблях в Полярный, они обратились к командованию флота с просьбой разрешить им сражаться против врага и были направлены во флотские подразделения
[342]
.
В это же время на рубеж Большой Западной Лицы по единственной дороге выдвигались полки 52-й стрелковой дивизии генерал-майора Никишина. Следовавший в ее авангарде 112-й стрелковый полк майора Ф.Ф. Короткова на марше был атакован 45 вражескими бомбардировщиками и, не вступив еще в непосредственное соприкосновение с противником, понес первые весьма ощутимые потери
[343]
.
На рубеже Большой Западной Лицы до войны даже простейших полевых оборонительных сооружений не строилось, и теперь их приходилось создавать в боевой обстановке. Оборона дивизии имела очаговый характер, отдельные узлы сопротивления перекрывали лишь наиболее угрожаемые направления, по которым противник мог выйти на Мишуковскую дорогу, ведущую к Мурманску. Его подразделения, используя лощины и перелески, а также не занятые советскими войсками участки, беспрепятственно проникали в их тылы, наносили удары по позициям артиллерии и штабам.
Так, 3 июля один батальон егерей вброд и на надувных лодках переправился через неглубокую южную часть губы Большая Западная Лица и занял поселок Большая Лица. Ни войск, ни жителей там не оказалось, поселок достался егерям без боя. Здесь они обнаружили колонну грузовых автомашин, оставленных военными строителями, возводившими аэродром. Командование 52-й дивизии, не зная о захвате поселка противником, направило сюда роту саперов, приказав им проложить обходный путь по лощинам и перегнать автомобили в тылы дивизии.
Когда саперы подошли к поселку, то обнаружили разместившихся в нем егерей. За поселок завязался бой, в ходе которого красноармейцы пробились на окраину и захватили склад взрывчатки. После того как он был взорван, немецкие подразделения поспешно оставили населенный пункт, однако выпали из поля зрения командования 52-й дивизии. Именно этот батальон горных стрелков, на время потерянный штабом дивизии, проник в тыл 205-го стрелкового полка майора Н.И. Шпилева. Егери напали на несколько батарей, но были отброшены огнем орудий прямой наводкой. После этого они вплотную приблизились к командному пункту полка, почти окружили его, нарушили связь с батальонами и с узлом связи дивизии.
В то время, пока шел бой, к этому опасному участку подтягивался резерв командира дивизии, а артиллеристы засекли скопления вражеских солдат в долине ручья. По этому участку был сосредоточен огонь трех артиллерийских дивизионов. Батальон противника понес большие потери и в беспорядке отошел на западный берег реки. Командир 3-й горноегерской дивизии докладывал затем в корпус: «…Батальон угодил в западню в главной оборонительной полосе противника … обстреливаемой со всех сторон, был рассеян … потерял немало оружия, особенно пулеметов … собрал примерно половину людей…»
[344]
Немного позже подтверждение факта разгрома егерского батальона было найдено в дневнике убитого немецкого офицера. В нем говорилось об упорстве русских, о больших потерях немецких частей с начала боевых действий. Один из полков 3-й горноегерской дивизии потерял в июльских боях тысячу человек. Батальон 2-й дивизии за два дня боев в долине безымянной речушки, прозванной немцами «долиной смерти», лишился сразу 500 человек. В дневнике отмечалось, что потери до сих пор не восполнены и продолжают расти в результате действий советской авиации, снайперов и особенно артиллерии. Тон дневника был весьма пессимистический. Автор писал о напряженном состоянии солдат на переднем крае, особенно по ночам, когда за каждым камнем им чудится русский
[345]
.
В целом обстановка для советских войск на мурманском направлении сложилась крайне неблагоприятно. Резервов, которые можно было бы немедленно ввести в сражение, 14-я армия не имела. Поэтому командующий армией решил снять с побережья Кольского полуострова 1-й и 2-й батальоны 325-го стрелкового полка и сосредоточить их в Сайда-Губе для последующей переброски морем в район боевых действий
[346]
.
Одновременно 6 июля в губе Нерпичья на необорудованное побережье кораблями Северного флота был высажен десант в составе 2-го батальона 205-го стрелкового полка – всего 529 человек. Он имел задачу совместными действиями с частями 52-й стрелковой дивизии уничтожить группировку врага в районе колхоза Большая Лица, после чего соединиться с основными силами дивизии. Высадка происходила без противодействия противника, а поэтому и без потерь в составе десанта и кораблей. После высадки десант с боями продвинулся до колхоза Большая Лица и около двух суток самостоятельно вел бой в этом районе. Только на третий день удалось установить связь и организовать совместное наступление частей 52-й стрелковой дивизии и десанта, в результате которого немецкие подразделения были отброшены на западный берег р. Большая Западная Лица.
При ведении боевых действий в особых условиях Заполярья этот частный тактический успех оказал непосредственное влияние на общую оперативную обстановку. Вот что писал об этих событиях генерал В. Эрфурт: «Уже вскоре после прорыва горнострелкового корпуса из Петсамо к Мурманску в конце июня 1941 года на этом участке фронта возник первый кризис. На реке Западная Лица наступавшие немецкие войска встретили ожесточенное сопротивление. Когда же русские высадили десант в тылу корпуса и у последнего не оказалось резервов для его отражения, Маннергейм был вынужден послать на помощь полк финской армии… Одновременно (7 июля 1941 года) ОКВ издало следующий приказ: «…Необходимо перебросить подкрепления горнострелковому корпусу, с тем чтобы он мог как можно скорее начать наступление на Мурманск. Командование «Норвежской армии» совместно со «Штабом связи «Север» должно выяснить, могут ли для этой цели быть переброшены финские войска… Кроме того, дислоцированные в Финляндии и недавно усиленные военно-воздушные силы должны поддержать наступление горнострелкового корпуса, не допустить внезапного удара противника с моря по левому флангу корпуса и вести наблюдение за морем»
[347]
.
