Действия в сложных природно-климатических условиях, высокое напряжение боев, которые порой длились сутками, физически и морально изматывали солдат и офицеров, оборонявшихся на Муста-Тунтури. Зачастую бойцы имели возможность забыться в коротком сне только в перерывах между атаками противника. Вот что писал об одном фронтовом эпизоде участник тех событий Е. Леднев. После захвата высоты 40,1 подразделение моряков в течение двух дней удерживало ее, отражая многочисленные атаки врага. Небольшое затишье наступило лишь на вторую ночь. Один из бойцов лежал за ручным пулеметом, выдвинувшись несколько вперед. Усталый, изможденный, он не заметил, как заснул. Каким образом на высоте оказался солдат противника, не понятно, но подполз он точно на позицию нашего пулеметчика. Заметив, что боец недвижим, егерь принял его за убитого. Взвалил пулемет на плечо и, пригнувшись, стал уходить.
Внезапно проснувшись, боец вскочил и увидел уходящего «вора». В несколько прыжков догнал егеря, рывком сдернул с плеча пулемет и начал дубасить им врага, приговаривая: «Не твое – не бери!», «Не твое – не бери!». Такого нашим бойцам, да, наверное, и противнику видеть на войне еще не доводилось. После некоторого оцепенения и те, и другие открыли огонь из автоматов. Пулеметчик и егерь упали на землю и поползли каждый в свою сторону
[381]
.
Части Северного оборонительного района проводили систематическую разведку переднего края обороны противника, его системы огня, боевых порядков и численности оборонявшихся подразделений. Важная задача, которая возлагалась на Северный флот, заключалась в высадке десантов на побережье Мотовского залива. К сентябрю 1942 г. командование 19-го горнострелкового корпуса создало на южном побережье Мотовского залива от губы Большая Западная Лица до губы Кутовая систему опорных пунктов: «Фишерштейн», «Герцогштейн», «Михтенштейн», «Зоммерберг», «Пикшуев», «Гольцберг», «Обергоф» и «Могильный». Гарнизон каждого пункта состоял из усиленной роты численностью 200–250 человек, вооруженных автоматами, карабинами и ручными пулеметами. В составе каждого опорного пункта было 2–3 артиллерийских батареи, 2–3 минометных батареи, 5–6 пулеметных дотов. Все они имели расстояние друг от друга 6–8 км и были связаны между собой телефонной и радиосвязью. Это позволяло держать под обстрелом каждый метр береговой черты, вдоль которой были поставлены противопехотные минные заграждения.
По опорным пунктам противника на южном побережье Мотовского залива авиация, корабельная и береговая артиллерия флота нанесла ряд ударов, однако они продолжали действовать. Поскольку принятые меры оказались недостаточными, командование флота решило, используя темные, длинные ночи, уничтожить немецкие опорные пункты при помощи высадки на побережье Мотовского залива сильных диверсионных отрядов.
Справедливости ради следует сказать, что разведывательные группы с целью захвата «языков» высаживались флотом и раньше, начиная с лета 1941 г. В результате таких действий командование флота получало необходимые разведданные, но не всегда разведчикам сопутствовала удача. Вот как описывает один из таких поисков адмирал Платонов в своей книге «Записки адмирала». В подчинении штаба флота находился хорошо подготовленный 181-й отдельный диверсионно-разведывательный отряд, укомплектованный главным образом бывшими спортсменами. Именно этому отряду командованием флота была поставлена задача захватить в плен офицера противника, командира опорного пункта «Фишерштейн».
Выполнить задание вызвались бывший штангист, чемпион Беломорской военной флотилии в тяжелом весе мичман Вартан Айдынян и бывший нападающий сборной флота по футболу старшина 1-й статьи Гаврилов.
Настало время операции. Катера подошли к берегу ночью почти бесшумно. Разведчики взяли офицера прямо в постели, а чтобы он не поднял тревогу, заткнули рот полотенцем. Но когда поволокли пленного мимо скрытых постов, он так хрипел, что ему пришлось зажать и нос. После того как катер вышел в море, выяснилось, что пленный скончался. По случаю неудавшейся операции мичман Айдынян вместе со своим помощником предстали перед разгневанным командующим флотом. Арсений Григорьевич Головко пользовался на флоте непререкаемым авторитетом. Он досконально знал флот во всем его многообразии, к тому же обладал личным обаянием. Его отличали бодрость духа, жизнелюбие, умение сплотить людей. Он обладал тонким умом и большой силой воли. Этим объяснялось его положительное влияние на самых разных людей, будь то матросы или адмиралы. Как правило, сдержанный с подчиненными, в данном случае адмирал не мог скрыть раздражения.
«Как же вы его не уберегли?» – спрашивал он, сверля мичмана глазами.
«Да мы старались задание выполнить тихо, а он то замычит, то захрипит. Ну и пришлось ему того…» – оправдывался Айдынян.
«Ох, и додумались! Позатыкать немцу и рот, и ноздри! Чем же он, по-вашему, дышать должен?»
«Да, может, он еще и оттого дуба дал, что упали мы с ним, когда со скалы в потемках сбегали, да кубарем покатились и выронили, конечно, по неосторожности», – робко добавил футболист.
«И кто послал вас, гималайских медведей, такую ювелирную работу выполнять? Сгребли, облапили, обрадовались и вмиг вытрясли из него душу. Вам не офицеров живьем брать, а носорогов в Африке руками ловить», – шумел, все больше распаляясь, А.Г. Головко. Потом, успокоившись, отправил разведчиков в подразделение
[382]
.
Теперь, в 1942 г., задача состояла уже не столько в захвате пленных, хотя и она не снималась, сколько в разгроме опорных пунктов противника. Первый отряд из состава 12-й отдельной бригады морской пехоты полковника В.В. Рассохина был высажен для уничтожения опорного пункта «Пикшуев». Отряд возглавили командир 2-го батальона бригады майор А.П. Боровиков и старший политрук А.Д. Гальченко. В него вошли рота разведчиков старшего лейтенанта Н.И. Грачева и комиссара старшего политрука В.Д Исаева, рота автоматчиков старшего лейтенанта А.А. Белозерова и старшего политрука И.П. Баранова и взвод саперов. Всего 326 автоматчиков и 20 саперов-подрывников. Для высадки Рассохин наметил два пункта: первый – западнее мыса Пикшуев, влево от Эйны, второй – за мысом Пикшуев, в 3 км южнее входа в Мотовский залив. Соответственно отряд делился на две равные группы: рота автоматчиков Белозерова и два отделения саперов вместе с Боровиковым и Гальченко высаживались в первом пункте, рота разведчиков Грачева и остальные саперы – во втором.
Первая группа начала высадку в ночь на 11 сентября точно в указанном месте. Противник, как позже выяснилось, не обнаружил ни подхода катеров, ни самой высадки. Немецкая батарея, которую надо было разыскать и уничтожить, сама себя обнаружила, открыв огонь по направлению второго пункта высадки. В 3 часа автоматчики, атаковав батарею, уничтожили ее личный состав в течение нескольких минут. Семерых артиллеристов, включая командира батареи, взяли в плен.
Вторая группа высадилась менее удачно. Подходы к берегу были усеяны камнями. Катер под командой лейтенанта В.М. Лозовского с четырьмя десятками матросов-десантников на борту не смог из-за камней подойти к берегу. Тогда командир отделения минеров катера старшина 1-й статьи Гольнев прыгнул за борт и, стоя по грудь в холодной воде, подпер руками сходню, по которой за полторы-две минуты сбежали на берег все 40 человек, нагруженные оружием, гранатами, патронами. Подобный же подвиг совершил и старшина 2-й статьи Чирков с катера, которым командовал лейтенант Е.И. Мальханов.
