– Не знаю, Тананда, – неохотно ответил я. – Я не так уж уверен, что это удачная мысль. То есть один-то раз мы сумеем это провернуть… но если преуспеем в своей комедии, то в итоге окажемся с Нунцио на губе и надолго выйдем из игры.
– Да ну? – вскинула она бровь, глядя на меня. – И что же, по-твоему, тут такого?
– М-гм-м… – мычал я, вспоминая, что, к несчастью, на Пятую поправку мне рассчитывать не придется
[10]
.
– Не важно, Гвидо, – усмехнулась она. – Но вот что я тебе скажу. Если ты беспокоишься за себя, то просто наведи меня на одного из своих армейских приятелей. Ты прослужил достаточно долго, чтобы неплохо себе представлять, кого мы сможем обвести вокруг пальца.
Я обнаружил, что эта идея тоже не привела меня в восторг – во-первых, потому, что сыграть такую штуку с любым из нашей с Нунцио команды, ставшей нам близкой в последние несколько недель, мягко говоря, непорядочно, а во-вторых, потому, что мне противна одна мысль о ком-то, лапающем Тананду. И все же мне приходилось считаться с истиной, что для приготовления яичницы придется разбить яйца. В общем, Тананда права, провернуть операцию будет легче и быстрее, если мы подстроим все сами.
– Ладно, Тананда, – согласился я. – Попробуем действовать таким способом.
– С тобой все в порядке, Гвидо? – озабоченно приглядывалась она ко мне. – Ты кажешься немного вялым.
– Со мной все отлично. Хотя если честно, Тананда, это задание мне не по душе.
– Ну, выше голову! Возможно, дело пока шло туго, но, работая вместе, мы должны суметь добиться успеха. Вот что я тебе скажу: найди Нунцио и растолкуй ему, что мы затеяли. А потом мы снова встретимся здесь и попытаемся… скажем, завтра вечером?
– Разумеется, почему бы и нет?
– А пока, – сказала она, снова открывая зеркальце личин и возясь с дисками, – спустимся вниз, и я поставлю тебе рюмочку-другую.
С минуту это казалось хорошей идеей. Затем я вспомнил про Фрумпеля.
– Думаю, нам лучше повременить с этим, Тананда. Мы не должны слишком часто показываться здесь вместе.
– Что ты имеешь в виду?
– Мы ошиваемся здесь, потому что обнаружили, что хозяин тут девол. Беда в том, что он, похоже, знает босса и имеет на него зуб. Правда, пока еще он не догадывается о нашей с ним связи, но если заподозрит…
– Девол?
– Да. И говорит, что его зовут Фрумпелем.
– Фрумпель? Так, значит, он опять объявился?
– Ты его знаешь?
– Разумеется. Он стакнулся с Иштваном и выступал против нас, еще когда я впервые повстречала Скива… и ты прав, если он что-то заподозрит, чары личины не помешают ему меня вычислить.
– Может, нам лучше выждать и пока попробовать провернуть свой гамбит где-нибудь в другом месте, – предложил я, пытаясь не дать надежде вкрасться в мой голос.
– Нет нужды, – усмехнулась Тананда. – Покуда он не улавливает связи между нами, мы должны суметь провернуть дело. Завтра вечером. И убьем одним выстрелом двух зайцев. К тому же я не прочь подложить по ходу дела небольшую свинью Фрумпелю – судя по всему, его заведение будет в эпицентре, когда начнется фейерверк. К тому времени, когда он сообразит что к чему, мы уже исчезнем.
– Грандиозно! – воскликнул я с деланым энтузиазмом. – Значит, все решено. Спускайся вниз и уходи первая. Я здесь немножко задержусь и дам тебе фору.
Как только она исчезла, я принялся разбираться в своих опасениях насчет хода предстоящей операции. Мне не требовалось много времени, чтобы сообразить, до какой степени я озабочен ее этической стороной.
Вас это удивит, но лично для меня понятия преданности и доверия значат очень и очень многое… поэтому я всегда и восхищался командой корпорации М.И.Ф., ведь в ней все, я уверен, ценят то же самое.
До тех пор мне удавалось быть преданным и боссу, и Синдикату, так как интересы босса не представляли прямой угрозы интересам Синдиката. Но наша новая затея меня очень тревожила.
Поссорив штатских с военными, я подорву доверие к себе как к представителю армии… но я себя успокаивал тем, что в армию-то я завербовался именно с такой целью, то есть в качестве своего рода шпиона, преданного боссу.
Нунцио убедил меня, что, используя заведение Фрумпеля в качестве полигона для нашего действа, я не нарушаю своего соглашения с ним, поскольку это соглашение ничего такого не предусматривает. Рассуждение это показалось мне довольно шатким, но его удобство я все же оценил.
А как оправдать этот самый последний план? Заставить кого-нибудь в отделении расхлебывать заваренную мной кашу – это ведь не что иное, как предательство. Но Тананда права… это и впрямь наилучший способ гарантировать, что дело пойдет именно так, как нам хочется.
Я долго размышлял над всем этим и наконец нашел ответ. Буду считать это дружеской шуткой. Пусть и сомнительной… вроде как хлопнуть пустым бумажным пакетом за спиной готовящегося взорвать сейф… но если не ставить своей целью искалечить беднягу или засадить его за решетку, то это, в общем, может сойти за шутку.
Теперь оставалось уповать только на чувство юмора нашего избранника… очень хорошее чувство юмора!
Глава одиннадцатая
Вот почему эта леди бродяга!
Б. Мидлер
– У-у-у-х ты-ы-ы! Сегодня тут прямо дым коромыслом! – воскликнул Шу Слеппень, откинувшись на спинку стула и обозревая помещение.
– Что верно, то верно, Шу, – отозвался его брательник. – Эй! Погляди-ка вон на ту!
Что и говорить, братья Слеппни разыграли классную сцену… хотя мне бы не хотелось уточнять, каков именно этот класс. Впрочем, на сей раз я склонен был с ними согласиться.
Это был наш первый выходной в Твиксте, не говоря уже о тусовке здесь, у Абдула, и бар был набит до отказа. Если бы мы не пили здесь с самого полудня, то сомнительно, чтобы нам вообще удалось заполучить хоть какой-нибудь столик. А так мы оказались за своим постоянным, откуда открывался хороший обзор стойки… или, что особенно важно, расположившихся вдоль нее тыловых частей… да и передовых при повороте тоже. Поверьте опыту немало повидавшего на своем веку демона, подобной сцены нигде больше не найдешь!
К несчастью, в ожидании грядущих событий я был немного рассеян, и это мешало мне по-настоящему насладиться этим зрелищем.
– Как по-твоему, Бой? – переключил Шу внимание на меня. – Ты когда-нибудь видел такое раньше?
– О, они очень даже ничего, – ответил я, вытягивая шею и окидывая взглядом толпу.
