– Не могу пожаловаться, – осторожно произнес я. – А как ты? Когда я видел тебя в последний раз, ты силком приводил рекрутов в должную форму.
– Это все последствия военной реформы, – со вздохом сказал он, – теперь, когда мы живем в мирное время, необходимость в наборе и подготовке новых солдат отпала. Идет сокращение, и, по правде говоря, мы не знаем, что делать с теми, кто уже у нас есть. Поскольку у меня хорошая выслуга, я получил право выбрать новое назначение, вот и выбрал то, что казалось полегче, – отряд сборщиков налогов.
Он отпил из кружки и, недовольно скривившись, продолжил:
– Легкая работенка… Как бы не так! На сборщиков налогов, похоже, открылся сезон охоты, а мы даже не можем отстреливаться, поскольку имеем дело с гражданами Поссилтума.
– Нельзя ли поподробнее? – поинтересовался я.
– Можно, конечно. Но мне неясно, с какой стати тебя это так занимает.
Я немного подумал, пожал плечами и сказал:
– Это не секрет, и ты об этом, наверное, слышал. В замке ходят слухи, будто в королевстве зреет что-то похожее на мятеж. Нас послали проверить и доложить, насколько серьезны эти опасения. Поскольку ты находился на передовой и мог первым заметить признаки волнения, все, что ты скажешь, не только получит во дворце высокую оценку, но здорово поможет нашему расследованию.
– Да, в твоих словах есть смысл, – кивнул Лыбби.
– Неужели? – возникла Осса, но Пуки вовремя наступила ей под столом на ногу, и моя боевая подруга заткнулась.
– В основном, – продолжал, ничего не заметив, Лыбби, – это сводится к ору и иногда к метанию в нас продуктов сельского хозяйства. Ничего такого, что бы выходило за рамки, учитывая популярность сборщиков налогов. Меня гораздо сильнее достают типажи, которые грабят бригады сборщиков.
– Давай начнем с этого места, – сказал я. – Я обратил внимание, что ты помянул об этих негодяях во множественном числе, и это указывает на то, что их больше, чем один. Не считаешь ли ты, что это признак организованного мятежа?
– Не думаю, – ответил Лыбби, задумчиво сощурившись. – Насколько я понимаю, существуют две действующие раздельно группы.
– Не могли бы вы рассказать об этом подробнее? – вступила в беседу Пуки. – Человек с таким огромным боевым опытом, как у вас, не мог не заметить деталей, которые станут неоценимым вкладом в нашу работу.
Лыбби, как любой нормальный парень, не мог устоять перед лестью из уст такой куколки, как Пуки. Надувшись, словно лягушка, он продолжил речь:
– Как я уже сказал, судя по всему, работают две независимые группы. Это подтверждается тем, что они действуют в разных местах, и методы их операций различны. Одна из групп базируется в Королевском охотничьем заказнике и, как правило, скрывается в зарослях кустарника. Нападение начинается с того, что поверх голов сборщиков в воздух пускаются стрелы. Это делается, чтобы солдаты поняли: они – в зоне досягаемости. Затем бандиты требуют, чтобы сборщики налогов сложили деньги на землю и отвалили. Любопытно то, что они пока никого не убили и не ранили, но и угрозы вполне достаточно, чтобы наши ребята выполняли их требования.
– И они не пытаются дать бой? – спросила Осса. – Просто оставляют деньги?
– Ты, видимо, что-то не усекла, – с недовольной гримасой ответил Лыбби. – Нам приказано ни в коем случае не стрелять в гражданское население. Пойми, мы работаем внутри страны, а не находимся на линии фронта, где нам противостоят враги. Ведь мы имеем дело с гражданскими лицами, которых призваны защищать, и начальство не желает никаких инцидентов, способных посеять вражду между народом и армией.
Он снова отпил из кружки, печально покачал головой и продолжил:
– Но буду с вами честен. Даже если бы у нас и не было этого идиотского приказа, мы все едино вряд ли бы смогли поймать этих парней. Лес там большой и дремучий. Они ведут игру на своем поле, что дает им огромное преимущество. Если они числом превосходят нас, то будут отстреливать жертвы из укрытия, не оставив нам никаких шансов. Если же мы соберем достаточно большую команду, они просто растворятся в кустах, и нам их никогда не поймать.
– Хорошее знание топографии – непременное условие победы, – пробормотала Пуки.
– Верно, – согласился Лыбби. – Похоже, госпожа моя, вы тоже знакомы с началом военной тактики.
– Ты сказал, что действуют две группы, – поспешно вмешался я, чтобы помешать сержанту углубиться в прошлое Пуки. – Что представляет собой вторая?
– Вторая – настоящий цирк с клоуном, – ответил Лыбби, возвращаясь к теме. – На дорогу выскакивает какой-то парень. Весь в черном, с маской на роже и капюшоном на голове. Он размахивает мечом, требует отдать деньги и заявляет, что иначе они узнают, что такое его гнев.
– Узнают, что такое его гнев? – переспросил я.
– Да, так он говорит. Слово в слово. Ничего подобного я не мог и представить.
– Подожди, – снова вмешалась Осса. – Неужели все отделение отступает, встретив одного парня с мечом?
– Это не так, – сердито ответил Лыбби. – Клоун в черном – единственный, кто держит речь. Но у него имеется поддержка. Когда мы встречаем этого джокера, за его спиной мы замечаем еще одного парня. Это здоровенный лоб – почти такой же здоровенный, как ты, Мухобой. Но и это не все. Гораздо важнее то, что он вооружен сделанным на заказ мини-арбалетом и арбалет этот нацелен на наших ребят. Всем становится ясно, что тот, кто решит стать героем, уже никогда не вернется в казарму.
– Но в арбалете всего лишь одна стрела, – не унималась Осса. – А сколько людей в команде?
– Верно подмечено, – согласился Лыбби. – Однако проблема в том, что никто не рвется оказаться на пути этой единственной стрелы. Кроме того, не забывай: нам приказано не трогать гражданских.
– Весьма удобный приказ, – пробормотала Осса.
– Расскажи-ка мне побольше об этом заказном арбалете, – поспешно сказал я, прежде чем сержант успел приняться за Оссу.
– Это несложно, – ответил Лыбби. – Хотя я близко его не рассматривал, а в руках и подавно не держал, он очень похож на тот, которым ты размахивал перед ребятами в момент моего появления.
Сказать, что сия пикантная подробность меня заинтриговала, значит не сказать ничего. Дело в том, что мы с Нунцио получаем свои арбалеты только от парня по имени Йоло – непревзойденного, по моему мнению, оружейника. Я слышал, будто он делает оружие как для Ярмарки Ренессанса, так и для любителей Средневековья. Однако подавляющая часть его продукции раскупается парнями вроде меня и моего кузена. Иными словами, теми, кто трудится на Синдикат или каким-то образом с ним связан.
– Не мог бы ты мне сказать, в каких местах работает каждая из этих групп? – спросил я, меняя тему разговора.
– Я могу даже больше, – сказал Лыбби, приканчивая выпивку и поднимаясь на ноги. – В палатке у меня есть кое-какие карты. Идите за мной, я покажу вам, что где происходит, и, может быть, поставлю вам выпить.
