* * *
Станислав любил Новый Бобруйск. Эту планету колонизировали одной из первых, «на пробу», и массовое расселение людей по космосу началось, когда ее уже полностью обустроили, но еще не слишком загадили. Идеальный вариант, если подустал от шумной цивилизации, однако не готов возвращаться к первобытной жизни собирателя жилых модулей и охотника за прилетающими раз в месяц кораблями.
Вообще-то Станислав любил бы свою родину, какой бы она ни была, но на этой еще и хотелось жить.
Опустив стекло, капитан с удовольствием вдыхал специфический горьковатый воздух, любуясь на плавно проплывающие за окном витрины магазинов и тонущие в зелени пятиэтажки. Вениамин охотно разделял его ностальгию, на каждом повороте вспоминая связанную с ним историю, и старые друзья с жаром углублялись в ее подробности.
Потом Дэн наивно поинтересовался, все ли в порядке с Тедом и флайером, а услышав, что да, задал следующий вопрос:
— Тогда почему мы так медленно летим?
Пилот зашипел на непонятливого напарника, но было поздно.
— Да ладно, нормальная у меня мама, чего вы из нее какого-то монстра делаете! — оскорбилась Полина. — Главное, не ляпните при ней чего-нибудь не того!
— Например? — угрюмо уточнил Тед.
Девушка перебрала в памяти самые яркие моменты мамино-командного противостояния и честно сказала:
— Знаешь, тебе при ней лучше вообще молчать.
— Без проблем! — фыркнул пилот и немного прибавил скорости.
Увы, Полинина мама жила слишком близко от космодрома, чтобы оттягивать миг встречи до бесконечности — разве что намотать пару кругов вокруг квартала, но это подруга точно сразу заметит. И так зигзагом летели.
Флайер мягко опустился возле приподъездной гравилавочки. Сидящие на ней бабки деловито общелкали космолетчиков из камер видеофонов и тут же принялись загружать изображения не то в социальные сети, не то в полицейскую базу, не то в программу распознавания наркоманов и лиц легкого поведения.
— Добрый день! — на всякий случай пискнула Полина, и ее сголографировали повторно как особо злостного нарушителя дворового спокойствия.
Лифт не работал, на седьмой этаж пришлось подниматься по лестнице. Вениамину она далась тяжелее всех, тем не менее он бодро пропыхтел:
— Какой замечательный дом! Держит жильцов… так сказать… в тонусе! А то в наше… сплошь автоматизированное… время… люди… скоро… совсем… разу… чатся… хо… дить, уф!
Команда правильно поняла намек и остановилась, ожидая, пока бедный доктор наверстает разделявшие их два пролета.
Сломанный лифт оказался еще одним элементом охранной сигнализации: когда топочущие и сопящие гости наконец добрались до нужного этажа, их уже поджидали на лестничной клетке.
Вживую мама Полины оказалась ниже Станислава Федотовича на голову, но, уткнув руки в бока, так вызывающе на него уставилась, что капитану почудилось — наоборот, выше.
— Здравствуйте, Валентина Сергеевна! — бодро гаркнул он, надеясь сразу задать визиту непринужденно-дружеский тон. — Очень рад наконец лично с вами познакомиться!
Станислав торжественно протянул женщине коробку с пирожными. Мама критически оглядела подношение и, не притронувшись к нему, процедила:
— Взаимно. Снимайте обувь и проходите.
— Тапочки, тапочки не забудьте! — трагически прошипела Полина за капитанской спиной.
Теодор растерянно уставился на ряд выстроившейся вдоль стенки «спецобуви», не зная, какие выбрать — белые или розовые с помпончиками.
— Да ничего, мне и в носках удобно, у вас же пол вроде чистый…
— Разумеется, чистый! — так выразительно подтвердила Валентина Сергеевна, что парень поспешил напялить ближайшие тапки.
Про его исцарапанное лицо она ничего не спросила, и это стало для Теда еще большим позором, ибо означало, что ее мнению о пилоте падать уже некуда.
Станислав первым зашел в гостиную и опешил. На длинном, застеленном старомодной тефлоновой скатертью столе не было места не то что для пирожных — для краюшки хлеба! Салатики, отбивные, голубцы, заливное, бутерброды, колбасная, рыбная, сырная и овощная нарезки сплотили ряды вокруг огромной жареной курицы, нацелившей на капитана окорочка, как дула лазерных пушек. По углам бастионами возвышались прозрачные кувшины с мутно-розовым домашним компотиком.
— Ну, ма-а-ам! — обреченно простонала Полина. — Я же просила: не надо ничего готовить, мы буквально на полчасика, только чаю попить!
— И чаю тоже попьете! — отрезала мама. — В холодильнике твой любимый тортик стоит, домашний, не то что покупная синтетика, в которую бог знает чего намешали…
Станислав сдался и поставил коробку на пол возле стула, с расчетом попозже незаметно задвинуть ее ногой под стол.
Дэн собирался остаться в прихожей, но не выгорело.
— А вам, молодой человек, отдельное приглашение требуется? — Валентина Сергеевна улыбалась, однако глаза утверждали обратное.
— Я киборг модели DEX-6 и осуществляю охрану хозяев и помещения, — попытался отпереться рыжий, но был жестоко ущемлен в своих рабских правах:
— Этим гораздо удобнее заниматься за столом! — отрезала мама Полины, так свирепо указав в нужном направлении, что пришлось подчиниться.
«Да-да, живо иди сюда, а то вдруг она снова попытается отравить нас своей готовкой!» — нервно потребовал Тед за спиной грозной хозяйки, которая тут же так стремительно развернулась, словно не просто умела читать по губам, а делала это третьим глазом на затылке.
Космолетчики уселись за стол и принялись нервно осматриваться. Гостиная была небольшая и обставлена просто: универсальный терминал, встроенный шкаф, комод, застеленный кружевной салфеткой, по которой расставлены пылесборники в форме сувениров с разных планет — раньше их коллекцию пополнял муж Валентины Сергеевны, а теперь дочь. На противоположной стене плотно, почти встык висели почетные и похвальные грамоты: всевозможные «Лучший педагог года», «За выдающиеся достижения», «За общественную деятельность» и «Третье место в конкурсе рисунков среди воспитанников старшей ясельной группы» (последняя, видимо, Полинина), из-за чего команда чувствовала себя словно в историческом музее, где не то что есть — даже разговаривать неловко. На буфете с прозрачными створками, набитом все теми же безделушками и немного посудой, лежали два одинаковых чучела черных котов. Не успел Вениамин вслух восхититься искусством таксидермиста, как левое моргнуло.
— Какие у вас милые котики! — пробормотал доктор, решив, что это самая безобидная и беспроигрышная тема.
— Да, — веско уронила Валентина Сергеевна, переглянулась с котами и многозначительно добавила: — А главное, безошибочно разбираются в людях!
