– Уильям Джеймс Генри, – прошипела Лили сквозь стиснутые зубы. И встала как вкопанная, отказываясь двигаться дальше. До Комнаты с Замком оставался всего один поворот. Она высвободила свою ладонь из моей и сложила руки на груди.
– С места не сойду, пока ты не скажешь мне, что там.
– Что? Только не говори мне, что неустрашимая Лиллиан Бейтс испугалась! – поддразнил ее я. – И это та самая девушка, которая с гордостью говорила, что станет первой в истории женщиной-монстрологом? Я поражен.
– Первое правило монстрологии – осторожность, – ответила она высокомерно. – Мне казалось, ученик величайшего в мире профессора аберрантной биологии должен это знать.
– Ученик? – я засмеялся. – Никакой я ему не ученик и никогда им не буду.
– О, вот как? Кто же ты тогда?
Я заглянул в восхитительную бархатную синеву ее глаз, казавшихся бездонными в сумерках коридора.
– Я – бесконечное ничто, из которого проистекает все.
Она рассмеялась и нервно потерла свои голые плечи.
– Ты пьян.
– Слишком загадочно для тебя? Что ж, тогда так. Я ответ на невысказанные мольбы человечества: я самый здравомыслящий человек в мире, ибо ничто человеческое не пятнает моего взора. Я – абсолютно объективный повествователь.
Но она снова стала серьезной и ровным голосом повторила:
– Что в Комнате с Замком, Уилл?
– Конец долгого пути, Лили. Финальная точка в большом тексте – для тех, кто умеет видеть.
Глава вторая
Все началось несколько месяцев назад, с появления неожиданного посетителя.
– Я ищу человека по имени Пеллинор Уортроп, – начал он с порога. – Мне сказали, что он здесь.
Неопределимый европейский акцент, без ярких оттенков. Дорожный плащ, пыльный после долгого пути, прикрывал дорогой костюм. Высокий рост. Явно не беден. Под широким, скульптурной лепки лбом сверкали мудрые, как у птицы, глаза. Словом, в нем явно чувствовалась голубая кровь; происхождение придавало каждому его жесту легкий оттенок превосходства.
На Харрингтон-лейн за его спиной уже сгущались тени.
– Это дом доктора Уортропа, – сказал я. – По какому вы делу?
– Это касается только доктора и меня.
– А вы…?
– Я предпочел бы не называть свое имя.
– Доктор не имеет обыкновения принимать безымянных визитеров, приходящих с тайными миссиями, сэр, – ответил я беззаботно, и солгал. – Большое спасибо за визит.
И я закрыл дверь прямо у него перед носом. Подождал. Стук повторился, я открыл опять.
– Чем могу помочь?
– Я требую встречи с доктором Уортропом, немедленно. – Ноздри у него так и раздувались. – Наглый юнец!
– Кто требует?
– Вы видите здесь кого-то кроме меня?
– Я бы с радостью известил доктора о вашем приходе, но у меня строжайший приказ – не беспокоить его иначе, как по делу государственной важности. У вас дело государственной важности?
– Скажем, это вполне возможно, – ответил он загадочно и оглянулся на темневшую улицу у себя за спиной.
– Что ж, в таком случае, буду счастлив сообщить доктору о вашем приходе. Как о вас доложить, сэр?
– Господи! – не выдержал он. – Скажите ему, что пришел Метерлинк. Да, Метерлинк, этого достаточно. – Можно было подумать, что у него столько имен, что он не знал, какое выбрать. – Скажите ему, что пришел Метерлинк со срочным известием из Церрехона. Так и передайте!
– Разумеется, – и я закрыл дверь во второй раз.
– Уилл Генри.
Я обернулся. Монстролог вышел из кабинета.
– Кто пришел? – спросил он.
– Говорит, что его зовут Метерлинк, что этого хватит, и что у него срочное известие из Церрехона, которое может иметь государственную важность.
Его лицо побелело, как полотно, и он сказал:
– Из Церрехона? Ты уверен? Что же ты стоишь? Веди его сюда скорее, да ставь чайник, чай подашь в кабинет.
И он побежал прочь.
– Церрехон! – восклицал он на ходу. – Церрехон!
Когда я вернулся с чаем, они уже сидели у камина, погруженные в беседу. Человек, назвавшийся Метерлинком, метнул на меня исподлобья тяжелый взгляд, не оставшийся незамеченным Уортропом.
– Не волнуйтесь, Метерлинк. Уиллу вполне можно доверять.
– Простите меня, доктор Уортроп, но, чем меньше людей знают об этом, тем лучше для них самих и для всех остальных тоже.
– Я доверяю этому мальчику все, включая собственную жизнь – на него вполне можно положиться.
– Хм-м. – Метерлинк нахмурился. – Это, конечно, хорошо, но мне он не нравится. У него дурные манеры.
– А где вы видели шестнадцатилетнего юнца с хорошими манерами? Оставьте, выпейте лучше чаю. Сколько вам сахара – ложку, две?
Я сел на диван напротив и сделал то, что получалось у меня лучше всего и чему я в целях самосохранения научился с первых лет жизни у профессора: слился с мебелью. Думаю, что через пару минут оба уже забыли о моем присутствии.
– Однако, – продолжал монстролог, – ваши выводы, сэр, представляются мне слишком поспешными. В конце концов, он не показывался уже больше сотни лет.
– И по весьма основательной причине, – возразил Метерлинк. – Не стану выдавать себя за эксперта в вашей области, доктор Уортроп. Я не занимаюсь естественной историей; я бизнесмен. К вам меня направил мой клиент. Он сказал: «Идите к Уортропу. Он идентифицирует находку. Никто не сделает это лучше».
– Он не ошибся, – сказал доктор и серьезно кивнул. – Я действительно делаю это лучше всех. Причем с огромным удовольствием. Но есть одна проблема: находка не при вас!
Метерлинк жестом патриция отклонил возражение.
– Было бы не мудро с моей стороны носить ее с собой, так поступают только коммивояжеры. Она здесь недалеко, в полной безопасности, за ней присматривают так, как рекомендовал мой клиент. Если мы договоримся, я доставлю ее к вам через полчаса.
Уортроп прищурил глаз.
– Вы, как бизнесмен, конечно, понимаете, что товар нужно показывать покупателю? К тому же, если я и соглашусь на вашу цену, вы не увидите и пенни из ваших денег, пока я не увижу вещь.
– Тогда я спрашиваю вас, доктор Уортроп: договорились мы или нет?
Уортроп нахмурился.
– Договорились?
– Вы получите вещь сразу после того, как мы договоримся о цене.
