— Сэр Гавейн, если вы не придёте мне на помощь, боюсь, настал мой смертный час! Умоляю вас, сэр, вспомните, какое расположение питал лорд Бреннус к Артуру и его памяти, и поднимите оружие против этого сакса!
— Мастер Вистан, убить Квериг — это мой долг! У нас с Горацием есть хорошо продуманный план, как выманить её из логова, и помощь нам не требуется!
— Бросьте меч, сэр, — сказал Вистан солдату, — и я ещё смогу вас пощадить. Если нет, падёте на землю сами.
Поколебавшись, солдат ответил:
— Вижу, что я сглупил, понадеявшись одолеть вас в одиночку, сэр. Может, я и поплачусь за своё тщеславие. Но бросать меч, как трус, я не стану.
— По какому праву, — вскричал сэр Гавейн, — ваш король отдаёт вам приказ явиться сюда из чужих земель и узурпировать долг, предназначенный рыцарю Артура?
— Простите, сэр Гавейн, но вы уже столько лет убиваете Квериг, что за это время малые дети успели вырасти во взрослых мужчин. К чему гневаться на меня, если я могу сослужить этой стране службу и избавить её от злой кары?
— К чему гневаться, сэр? Вы и понятия не имеете, о чём говорите! Думаете, убить Квериг — такое простое дело? Она настолько же хитра, насколько свирепа! Своим безрассудством вы только разозлите её, и целая страна пострадает от её ярости, а ведь уже столько лет мы о ней почти ничего не слышим. С ней нужно обращаться с великой осторожностью, или горе невинным по всей стране! Почему, думаете, мы с Горацием выжидали так долго? Один неверный шаг, и последствия будут непоправимы!
— Тогда помогите же мне, сэр Гавейн! — вскричал солдат, уже не пытаясь скрыть страх. — Давайте вместе положим конец этой угрозе!
Сэр Гавейн озадаченно взглянул на солдата, словно на миг позабыл, кто это такой. Потом заговорил снова, и голос его звучал спокойнее:
— Я не стану помогать вам, сэр. Вашему хозяину я не друг, потому что опасаюсь его тёмных замыслов. И ещё опасаюсь того вреда, который вы намереваетесь причинить присутствующим здесь, на которых не должно возлагать вину, в какую бы интригу мы с вами ни впутались.
— Сэр Гавейн, я повис между жизнью и смертью, словно муха в паутине. Взываю к вам в последний раз и, пусть я и не до конца понимаю суть дела, умоляю вас подумать: зачем он пришёл в наши земли, если не для того, чтобы причинить нам вред?!
— Он внятно объясняет, с каким поручением явился сюда, и, хотя его неосмотрительные замыслы приводят меня в ярость, вряд ли этой причины достаточно, чтобы вместе с вами поднять на него оружие.
— Сражайся, солдат, — сказал Вистан почти примирительно. — Сражайся, и покончим с этим.
— Мастер Вистан, будет ли в том вред, — внезапно сказала Беатриса, — если позволить этому солдату убрать меч и отправиться восвояси? На мосту он говорил со мной по-доброму, вероятно, он не плохой человек.
— Сделай я, как вы просите, госпожа Беатриса, он принесёт вести о нас туда, откуда приехал, и вскорости наверняка вернётся с тридцатью солдатами или того больше. Тогда нам не придётся ждать пощады. Заметьте, он хочет погубить мальчика.
— Возможно, он согласится дать клятву не предавать нас.
— Госпожа, ваша доброта меня трогает, — вмешался седоволосый солдат, не спуская глаз с Вистана. — И я не такой мерзавец, чтобы бесчестно ею воспользоваться. Сакс говорит правду. Отпустите меня, и я сделаю так, как он сказал, потому что долг не позволит мне поступить иначе. Но я благодарен вам за добрые слова, и, если пришёл мой смертный час, с ними мне будет покойнее покидать этот мир.
— И ещё, сэр, — добавила Беатриса, — я не забыла вашу давешнюю просьбу про отца с матерью. Знаю, вы сказали это в шутку, и вряд ли нам доведётся их повстречать. Но если всё-таки доведётся, они узнают, как вам хотелось с ними свидеться.
— Госпожа, ещё раз примите мою благодарность. Но сейчас мне не время размягчать себе сердце подобными мыслями. Какую бы славу ни снискал мой противник, в поединке фортуна ещё может мне улыбнуться, и тогда вы можете пожалеть о том, что пожелали мне добра.
— Весьма возможно, — вздохнула Беатриса. — Тогда, мастер Вистан, вы должны постараться ради нас изо всех сил. Я отвернусь, потому что не нахожу ничего приятного в смертоубийстве. И прошу, велите юному мастеру Эдвину сделать так же, потому что, бьюсь об заклад, он только вашего приказа и послушается.
— Простите, госпожа, но я бы предпочёл, чтобы мальчик увидел всё своими глазами, как не раз приходилось и мне в его годы. Знаю, что он не дрогнет и не посрамит себя, увидев, что значит быть воином. — Вистан произнёс несколько фраз на саксонском, и Эдвин, прежде одиноко державшийся поодаль, подошёл к дереву и встал рядом с Акселем и Беатрисой. Казалось, что его зоркие глаза вообще не моргают.
Аксель слушал дыхание седоволосого солдата, которое становилось всё отчётливее, потому что теперь тот с каждым вдохом испускал глухой рык. Бросившись вперёд, он занёс меч высоко над головой, отчего его атака выглядела наивной и даже самоубийственной, но стоило ему поравняться с Вистаном, как он резко изменил направление и сделал ложный выпад влево, опустив меч на уровень бедра. С резким приступом жалости Аксель понял, что седоволосый солдат, зная, что выстоять в долгой схватке шансов у него мало, всё поставил на этот отчаянный маневр. Но Вистан его предвидел, а может, ему просто хватило чутья. Сакс ловко отступил в сторону и выхватил собственный меч, одним простым движением пронзив качнувшегося к нему противника. Солдат испустил звук, с каким ведро, упавшее в колодец, плюхается о воду, и лицом вперёд повалился наземь. Сэр Гавейн забормотал молитву, и Беатриса спросила:
— Всё кончено, Аксель?
— Кончено, принцесса.
Эдвин пристально смотрел на павшего, и выражение его лица почти не изменилось. Проследив за взглядом мальчика, Аксель увидел в траве потревоженную падением солдата змею, выползавшую из-под тела. Её чёрная кожа пестрела жёлтыми и белыми пятнами, и когда змея, быстро извиваясь по земле, выползла почти целиком, Аксель уловил мощный смрад человеческих внутренностей. Он безотчётно отступил в сторону, увлекая за собой Беатрису, на случай, если тварь вдруг нацелилась бы им на ноги. Но та продолжала ползти в их сторону, разделившись пополам, чтобы обогнуть куст чертополоха, как разделился бы ручей, обтекая камень, а потом вновь слилась в единое целое и подобралась ещё ближе.
— Пойдём отсюда, принцесса, — сказал Аксель, уводя её. — Дело сделано, и это к лучшему. Этот человек хотел нам зла, хотя я до сих пор и не понимаю, по какой причине.
— Позвольте мне просветить вас, насколько это в моих силах, мастер Аксель, — произнёс Вистан. Он чистил меч, положив его на землю, но теперь встал и направился к спутникам. — Это правда, саксы в этих краях живут в добрососедстве с вашим народом. Но дома до нас доходят слухи, что лорд Бреннус строит планы захватить здешние земли и объявить войну всем саксам, которые тут живут.
— До меня доходили те же слухи, сэр, — подтвердил сэр Гавейн. — В этом ещё одна причина, почему я не встал на сторону этого мерзавца, которому вы пустили кишки, точно выпотрошенной рыбе. Боюсь, лорд Бреннус — один из тех, кто намеревается нарушить великий мир, установленный Артуром.
