Стало уже довольно светло, хотя солнце еще не показалось над горизонтом. Не более чем в двух верстах равнину пересекала бледная полоса, обрамленная несколькими довольно редко растущими деревьями. Это была Обь, река, текущая с юго-запада на северо-восток, ее поверхность почти на одном уровне со степью, так что, можно сказать, сама степь и является ее долиной.
Несколько раз в Михаила стреляли, но ни одна пуля его не зацепила. И также несколько раз ему приходилось пускать в ход свой револьвер, если кто-то из всадников оказывался слишком близко. Тогда очередной узбек валился на землю, а его товарищи разражались яростными криками.
Однако это преследование не могло закончиться иначе, чем бедой для Строгова. Его конь терял последние силы, тем не менее емуудалось дотянуть до самого берега реки, все еще выигрывая эту скачку.
К этому моменту узбекский отряд был всего в полусотне шагов от беглеца.
На Оби, абсолютно пустынной, нигде не было ни парома, ни судна – переправиться не на чем.
– Смелей, дружище! – крикнул Михаил коню. – Ну же! Последнее усилие!
И он бросился в реку, а она в этом месте шириной с полверсты.
Одолеть течение, очень сильное, было чрезвычайно трудно. Ноги его лошади не доставали до дна, так что эту воду, стремительную, как горный поток, надо было пересечь без опоры, вплавь. Рискнуть на такую попытку – это со стороны Михаила Строгова было чудом отваги.
Всадники остались на берегу, не решаясь броситься в реку.
Но в этот момент пенджа-баши схватил ружье и старательно прицелился в беглеца, который уже достиг стремнины. Грянул выстрел, и конь Строгова, сраженный в бок, канул на дно под своим хозяином.
Тот быстро освободился от стремян, как только скакун исчез с поверхности реки. И поплыл наудачу под градом пуль. Ему удалось достигнуть правого берега, заросшего тростником, и он укрылся в этих зарослях.
Глава XVII. Стихи и песни
Итак, Строгов был в сравнительной безопасности. Но, как бы то ни было, положение все еще оставалось ужасным. Теперь, когда благородное животное, так верно служившее ему, нашло свою смерть в водах реки, как он сможет продолжать свой путь? Он остался на своих двоих, без еды, в стране, разоренной завоевателями, преследуемый разведчиками эмира, а до цели все еще довольно далеко.
– Клянусь небесами, я дойду! – воскликнул он вслух, отвечая на все доводы, подсказываемые упадком духа, на миг постигшим его. – Господь хранит святую Русь!
Михаил Строгов был сейчас вне досягаемости узбекских кавалеристов. Они не рискнули вслед за ним переплыть реку, к тому же они наверняка считают, что он утонул, ведь он у них на глазах исчез под водой, а когда он выбирался на правый берег Оби, они уже не могли его видеть.
Пробираясь среди гигантских береговых камышей, Михаил сумел выбраться на всхолмленную часть берега. Впрочем, это удалось ему не без труда, поскольку наносы густой тины, возникшие здесь в пору разлива реки, превратили берег в трясину, почти непролазную.
Ступив наконец на твердую почву, Михаил Строгов сосредоточился на том, что ему надлежало сделать. Прежде всего он хотел обогнуть Томск, занятый войсками ханов. Тем не менее ему надо было добраться до какого-нибудь селения или почтовой станции, где можно раздобыть лошадь. Как только она у него будет, он свернет с горной дороги, не станет выезжать на иркутский тракт раньше, чем в окрестностях Красноярска. Если поспешить, он надеялся найти там еще свободную дорогу, по которой сможет направиться на юго-восток, в сторону озера Байкал.
Для начала Строгов должен был определить, где он находится.
В двух верстах впереди, если идти по течению Оби, виднелся маленький, живописный город, ступенями поднимающийся по пологому склону невысокого холма. Несколько церквей с куполами в византийском стиле, зелеными и золотыми, вырисовывались на сером фоне пасмурного неба.
Это была Колывань, где находили приют сановники и служилые люди из Камска и других городов, на лето бегущие сюда от нездорового климата Барабинских болот. Если верить новостям, которые смог узнать царский посланец, этот город пока еще не в руках захватчиков. Ханские войска, разделенные на две колонны, двинулись влево на Омск и вправо на Томск, пренебрегая местностью, что оказалась посередине.
У Михаила Строгова сложился план, простой и логичный: добраться до Колывани прежде узбекских всадников, которые пока что двигались по левому берегу Оби. Там, даже если придется заплатить десятикратную цену, он купит одежду, лошадь, выедет на иркутский тракт и поскачет по южной степи.
Было три часа ночи. Окрестности Колывани, безмятежно спокойные, казались абсолютно безлюдными, покинутыми. Вероятно, жители сельской местности, боясь нашествия, противостоять которому не могли, бежали на север, ближе к Енисейску.
И вот Строгов решительно зашагал в сторону Колывани, как вдруг вдали послышались ружейные выстрелы.
Он остановился и ясно различил раскатистый гул, сотрясающий воздушные пласты, и на его фоне короткий сухой треск, природа которого угадывалась безошибочно.
«Пушка! – сказал он себе. – И ружейная пальба! Значит, тот маленький русский корпус нарвался-таки на шахскую армию! Ах! Господи, сделай так, чтобы я добрался до Колывани раньше их!»
Строговне ошибся. Вскоре стрельба мало-помалу стала отчетливей, и позади, слева от Колывани, над горизонтом показались большие беловатые клубы, но не обычного дыма, а того, что сопровождает залпы артиллерии.
Узбекские всадники на левом берегу Оби остановились и ждали, чем кончится бой.
С их стороны Михаилу Строгову было нечего опасаться. Он еще быстрее зашагал к городу.
Тем временем пальба усилилась и заметно приближалась. Это был уже не смутный дальний гул, а отчетливая череда пушечных залпов. В то же время дым, подхваченный ветром, поднимался к небу, и стало даже очевидно, что сражающиеся быстро продвигаются к югу. По-видимому, Колывань подвергнется нападению с севера. Но защищают ее русские или пытаются отвоевать у солдат Феофар-хана? Оттого, что выяснить это не представлялось возможным, Строгова охватила растерянность.
До Колывани оставалось уже полверсты, не больше, когда длинная огненная струя сверкнула среди городскихдомов, и церковная колокольня рухнула вниз в вихре огня и пыли.
Стало быть, теперь бой шел уже в самой Колывани? Михаил должен был прийти к этому выводу, но если так, очевидно, ханские войска сражаются с русскими на улицах города. Подходит ли такой момент для того, чтобы искать там приюта? Нет ли риска, что Строгова там схватят, удастся ли ему улизнуть из Колывани, как раньше из Омска?
Он мысленно перебирал все эти возможности. Заколебавшись, даже приостановился. Не лучше ли дойти, пусть и на своих двоих, до какого-нибудь поселка вроде, к примеру, Дьячинска, и там за любую цену раздобыть лошадь?
Подумав, что это единственное решение, которое сейчас разумно принять, Михаил тотчас свернул в сторону от реки и направился уже не прямо к Колывани, а так, чтобы обойти город справа.
