– Я бы не хотела ее сдавать… – выдавила она. – Но ты сам все понимаешь… Я ничего и не говорю, но ты понимаешь…
– Змея ты! И Лена твоя змея! – презрительно скривился Илья.
И в постель к нему Лена залезла как змея. Залезла, ужалила, едва не отправив на тюремные нары, и после этого ей хватило совести прикинуться ангелочком… А он повелся, поверил ей. И даже позволил дружить с другой гадюкой, сплестись с ней в клубок. А там, где змеи, там и яд в чаше. Сегодня Кристину – в тюрьму, завтра самого Илью – на тот свет. А затем в круиз по тропическим островам, в объятиях загорелых мускулистых красавчиков…
Человек должен нравиться самому себе, только тогда он сможет чувствовать себя уверенно и комфортно. Антон себе нравился – помылся, побрился, причесался, освежился, костюм Штагова пришелся ему в самую пору. Стоит перед зеркалом красуется, на Кристину посматривает – пусть глянет, оценит. А лицо у нее постное. Да, он, конечно, выглядит куда лучше, чем утром, но на симпатию пусть не рассчитывает.
– А ты чего такая кислая? Чем я тебе не нравлюсь? – обращаясь к ней, сердито проговорил он.
– Нравишься.
Она боялась за детей, поэтому не решалась вызвать полицию, но тайком отправила сообщение Илье. И собаку на цепь посадила. Илья и сам акула, уж он-то Антона из своих зубов не выпустит. А заступиться за нее просто обязан, хотя бы ради сына. Но когда он будет? Пока доедет. А Дубров мог распустить руки прямо сейчас.
– Значит, замуж за меня выйдешь. Лучше поздно, чем никогда! – осклабился Антон, обнажая темные, с гнильцой зубы.
– Тебе очень идет этот костюм. Но выглядишь ты в нем нелепо. Знаешь почему? Потому что несешь какую-то чушь! – пренебрежительно усмехнулась Кристина. – Тебе самому не смешно?
– А чем я тебе не нравлюсь? – Он зло схватился за галстук, нервным порывистым движением ослабил узел. – Думаешь, я уголовник?.. А кто меня таким сделал?.. Из-за тебя все!.. Как узнал, что Витька к тебе клеится… Я ему раз сказал, два! Он не понял! Да и не собирался я его убивать! Как-то само собой все вышло…
– И Штагова убивать не хотел?
– А вот не хотел! Увидел его, ноги сами к нему понесли! Я с тобой должен был быть, а не он… – Дубров отчаянно махнул рукой и опустил голову, подперев ее кулаком.
– Судьба – тетка злая!
Антон дернулся, услышав голос Ильи, но в лице почти не изменился. Его застали врасплох так же, как это произошло сегодня утром с Кристиной, но он постарался скрыть свою растерянность. А Илья входил в зал спокойным, но твердым шагом. Взгляд хладнокровный, на лице ни единой складочки, за которой мог бы притаиться страх. Невозмутимый, уверенный.
– И откуда ты такой взялся? – Дубров смотрел на него настороженно, с опаской.
– Да вот, поговорить с тобой пришел. Мы же с тобой не договорили, помнишь? – Илья неторопливо снял пиджак, бросил его на спинку кресла.
Кристина глянула на его брюки – мятые, запыленные, в колючках чертополоха. Видно, по траве к забору шел, а она сейчас перед забором высокая – некому скашивать. А через забор он, возможно, перебирался в том самом месте, откуда подавал знаки Кристине тогда, тринадцать лет назад. Откуда его увели под руки… Тогда они не поняли друг друга, может, сейчас мудрость будет на их стороне.
– Ты тогда бзднул, да? – ощерился Дубров.
– Нет, просто решил отложить встречу на потом. Я как-то против толпы не привык, ждал, когда мы с тобой сможем один на один. – Илья снял запонку с рукава рубашки, стал закатывать его.
– Какой же ты дятел! – Антон вынул из кармана нож, вытянул руку, щелкнув лезвием.
И вдруг в зал вошел сутулый здоровяк с лысиной, обрамленной короткими чахлыми волосами. В руке он держал пистолет, ствол которого был нацелен на Дуброва.
– Пику сюда! – протянул он руку, подойдя к Антону.
Тот кивнул, сложил нож, но тут же обжал его пальцами, утяжеляя и укрепляя свой кулак. И ударил.
Кулак со всей силы врезался в челюсть, и… Дубров упал, выронив нож. Уклонился здоровяк, зато сам не промазал.
Антон поспешил подняться, его бросило в сторону, крутануло вокруг оси. Равновесие он худо-бедно восстановил, но прошло время, прежде чем его взгляд смог сфокусироваться на противнике. Илья тем временем закатал оба рукава.
– Так нечестно, вдвоем против одного, – потрясенно мотнул головой Дубров.
– Ну, если ножа нет, то раз на раз.
– Не, так не пойдет. – Антон пьяным движением руки указал на телохранителя.
– Тогда просто уходи, – пожал плечами Илья.
– Как уходить?
– Просто берешь и уходишь. И никогда больше не появляешься.
– А как же Кристина?
– Кристина тебя не любит. И никогда не любила. Ты лишний. – Илья чеканил слова четко, решительно, с потрясающим спокойствием.
– А разобраться? – Антон неуверенно снял пиджак. Не хотелось ему лезть в драку, но уязвленная гордость уже подавала голос.
– Ты уже разобрался. Со Штаговым. Спасибо я тебе говорить не стану, но и осуждать не буду. Я разорил Штагова, ты его добил – мы оба виноваты в его смерти. Так что без претензий. Уходи. И постарайся хорошо спрятаться. Завтра утром тебя начнут искать. Если найдут, убьют.
– Убьют?! – Дубров попытался улыбнуться, но вышла какая-то жалкая гримаса.
– Ты – враг. Ты опасен, – дожимал его взглядом Илья.
– Да ладно, нужны вы мне… – не выдержал Антон. – У меня и баба есть, к ней поеду… Это, я костюмчик возьму? – глянул он на Кристину.
– Возьми.
Она готова была отдать ему все вещи покойного мужа, лишь бы он поскорее исчез.
– А Штагова я не убивал, нет, – на прощание сказал Дубров. – Зачем оно мне?
Илья пожал плечами. Он не прокурор и тем более не судья, оправдываться перед ним совсем необязательно.
Дубров вышел из дома, как побитая, изгнанная хозяином собака. А еще совсем недавно гоголем ходил. Кристине даже стало его немного жаль.
– Ты правда будешь его искать? – спросила она.
– Вряд ли, – покачал головой Илья. – Сломала его жизнь, он не опасен.
– А Штагова как он убил?
– Была возможность, и убил. Случайная возможность… А у тебя охрана будет. Он к вам близко не подойдет.
– Охрана?
Илья повернулся к ней, взгляды их встретились и вспыхнули.
– Ты меня любишь? – спросил он.
– Да, – кивнула Кристина, потянувшись к нему.
За спиной раздались легкие быстрые шаги, и она увидела Алешку. Мальчик подбежал к ним, одной рукой обнял Илью, другой – ее и затих. По ее щеке скатилась крупная слеза. Вся семья в сборе, и если Бог позволит им быть вместе, она никогда не повторит свою ошибку…
