Такой сервис ошеломил меня.
Через несколько лет в мидовской поликлинике в Москве хирург спросил меня:
— Кто тебе так безобразно сделал шов?
— Доктор Фердинанд Ристаль из клиники «Розье», — гордо ответил я.
— Ну и эскулап! У нас такого из деревенской больницы выгнали бы.
Шов был действительно сделан безобразно. Долго не заживал. Из-за него я начал носить бороду.
140. За рощей глас
Саша Авдеев однажды меня оборвал:
— Ты говоришь «видал», «слыхал». Это неграмотно. По-русски надо говорить «видел», «слышал».
И предупредил:
— Не обижайся. Если еще раз скажешь, я тебя поправлю в грубой форме.
И попался Саша на домашнюю заготовку.
Однажды в большой компании я отчеканил:
— Я слыхал, что…
Саша строго меня оборвал:
— По-русски надо говорить «слышал».
— А как же Пушкин? — возразил я. — Он плохо владел русским языком?
И процитировал:
Слыхали ль вы за рощей глас ночной
Певца любви, певца своей печали?
Когда поля в час утренний молчали,
Свирели звук унылый и простой.
Слыхали ль вы?
Все дружно засмеялись. Будущий министр культуры был посрамлен.
Недавно я узнал, что Саша Авдеев будет назначен послом в Ватикане.
Ничего не имею против. Сашу я хорошо знал. Знал и его маму, Симу Марковну, врача поликлиники Союза писателей. Я был первым начальником его жены Гали, урожденной Мустафаевой.
Одно забавно. Еврей-посол с женой-мусульманкой защищают интересы русской православной церкви при католическом престоле. Как теперь говорят, круто.
Один только вопрос: почему обошли буддистов?
141. Переходи на пиво
Когда мы с женой в первый раз поехали в Сахару, там пошли дожди. Все дороги затопило. Выбрались мы оттуда с трудом.
Я написал об этом своему приятелю Игорю Коновалову, будущему председателю «Интуриста», тот ответил:
— Затопило Сахару. Понял. Если утром увидишь у кровати льва, переходи на пиво.
142. Дипломат и директор
Для того, чтобы растаможить товар в Алжире, требовалось разрешение Министерства иностранных дел. Получение такого разрешения затягивалось на несколько недель. Многое зависело от клерка министерства. Мы решили познакомить с этим клерком нашего нового дипломата В. Пейтуса. Дела сразу пошли хорошо. Однажды Пейтус пригласил его в ресторан. Гуляли всю ночь.
— Он мне обещал оформлять разрешения за один день, — радостно отрапортовал Пейтус.
Вероятно, так и получилось бы, если бы этого клерка на следующий день не выгнали из министерства. За пьянку. Вскоре пришлось отправить домой и Пейтуса. По той же причине.
Через много лет я встретил его в Москве. Он оказался директором комиссионного магазина, где продавали картины.
— Старик, я тебе приготовлю прекрасную картину по дешевке. Всего за полторы тысячи.
При моей зарплате в 260 рублей полторы тысячи дешевкой не казались. Очевидно, на посту директора комиссионного магазина бывший дипломат утратил связь с реалиями мидовского бюджета.
143. О скорости
Однажды мы: замсекретаря парткома С. Пешков, секретарь профкома Слава Хоменков и я — поехали в двухнедельную командировку по Алжиру.
Во время переезда из одного города в другой у Славы схватил желудок. За рулем сидел С. Пешков.
— Немедленно останови машину, — потребовал Слава.
— Здесь открытое место, — резонно возразил Пешков. — Доедем вон до той рощи, там и остановлю.
— Останови, я быстрее добегу.
Добежал.
144. Наших не проведешь
Мой приятель Эдик Родкин оказался в Ливии, в стране, где алкогольные напитки запрещены. В Алжире со спиртным проблем не было. И я, когда случалась оказия, пересылал ему спиртное со стюардессами. Просто так послать было нельзя: ливийские таможенники тщательно проверяли ручную кладь. Поэтому, по совету знатоков, я прибегал к хитрости. Брал пакет из-под молока, наливал в него водку и заклеивал скотчем; потом клал пакет на дно термоса с широким горлышком и доверху заливал кофе. Ливийские таможенники просили открыть термос и убеждались, что никакого алкоголя там нет.
Однажды, очевидно, прознав про нашу хитрость, один таможенник решил поиздеваться. Он взял нечто похожее на шило и проткнул пакет. Водка растеклась по термосу и смешалась с кофе. Он победно улыбнулся и ушел.
— Ну как? — спросил я Эдика через неделю по телефону.
— Блеск! — ответил он. — Мы добавили лимон и поставили на пару часов в холодильник. Присылай еще.
Наших не проведешь!
4.3. Наши в Алжире
145. Коньячная аллея
В местечке Бумердес, недалеко от дома, где проживали советские преподаватели, был небольшой парк, одну из аллей которого преподаватели называли «коньячной». Называли они ее так потому, что там росли… лимоны. Преподаватели приносили с собой коньяк, а в качестве закуски использовали снятый с ветки лимон.
Когда один новичок принес бутылку водки, его остановили:
— Тебе, голубчик, не сюда. Тебе надо на огород.
146. Однография и парнография
Секретарь парткома группы военных специалистов в Алжире докладывал на активе:
— У некоторых переводчиков над кроватью висят фотографии как однографического, так и парнографического характера.
Он был убежден, что «парнография» — это когда голая пара, а если голая женщина одна, то это «однография».
Возражать я не стал.
147. О пользе спирта
Спирт в то время продавали в Алжире во всех аптеках совершенно свободно, и советские специалисты этим пользовались.
Однажды один дотошный аптекарь поинтересовался у доктора В. Лисицына, зачем тот берет такое большое количество спирта:
— Что вы с ним делаете, доктор?
На что доктор, мой товарищ еще по школе, спокойно ответил:
— Я протираю им ванну, перед тем как налить туда воду. Это необходимо для полной дезинфекции. Разве вы так не делаете?
— Делаю, делаю, — ответил смутившийся аптекарь.
148. Непорочные стюардессы
Прилетавшие к нам экипажи «Аэрофлота» оставались в Алжире на сутки. Их размещали в какой-нибудь загородной гостинице, желательно на берегу моря. Там они ждали свою смену.
Однажды я приехал к ним в курортный городишко Мадраг читать лекцию об Алжире.
