С этим согласились все, и мы с ним пошли в ближайшее к МИДу кафе, где заказали по сто грамм коньяка.
208. Кот и котлеты
В лифте я встретил атташе нашего отдела Володю Левшова. В руках у него была полиэтиленовая сумка:
— Купил двадцать микояновских котлет и два пакета молока.
— Зачем? — удивился я.
— Перед отъездом в отпуск Демидов (это сотрудник соседнего отдела) просил меня наезжать к нему домой кормить кота. А этот кот ест только вырезку и мороженое пломбир. Дал мне денег, а я…
— И ты про кота забыл, — догадался я.
— Верно. И деньги как-то уплыли. И я купил микояновские котлеты…
Микояновские котлеты тогда были самым дешевом мясным блюдом, которое продавалось в кулинариях.
На следующий день я зашел в комнату, где сидел Володя:
— Как кот?
— С голодухи набросился на котлеты, сожрал все и выхлебал оба пакета молока. Как ты считаешь, мне нужно обязательно покупать вырезку?
Я так не считал.
Через пару недель я снова встретил Володю:
— Как кот?
— Вернулся из отпуска Демидов. Подходит ко мне и говорит: «Скажите честно, сколько денег вы истратили?». Я мнусь, а он: «Мы приехали, сразу же принесли ему вырезку, а он не ест. Вы, неверное, очень старались, я вам доплачу». Сказать, что кот привык к микояновским котлетам, я не мог, но брать с него деньги совесть не позволила».
Недавно мне одна дама рассказывала, сколь привередлива в еде ее болонка. Нет на нее Володи.
209. О ленивом дипломате
Министр А. Громыко был совершенно далек от реальной жизни. Он не представлял себе, с каким трудом в те годы было связано разрешение на поездку за границу.
Однажды заместитель заведующего Первым европейским отделом С. Шавердян докладывал ему что-то о Франции.
— Вы сами давно не были во Франции? — строго спросил министр.
— Давно, — вздохнул Шавердян.
— Всё ленитесь, Шавердян.
Сейчас это не кажется смешным, но тогда смеялся весь МИД.
— Я уже четвертый год ленюсь съездить в США, — сказал мне Володя Чхиквадзе, будущий посол в Литве, трудившийся тогда в отделе США.
210. История с шашлыками
Сергея Даниловича Шавердяна недавно чествовали в российском МИДе. Он ветеран. А я вспомнил, как однажды он попросил меня зайти к нему для «очень конфиденциальной беседы».
— В чем дело? — спросил я, входя в кабинет.
— Ты ничего не почувствовал у входа?
— Ничего.
— Никакого запаха?
— Никакого.
— Шашлыком не пахнет?
— Нет.
— Ты понимаешь, Левков уронил пакет с шашлыками прямо около моего кабинета.
Левков — это третий секретарь отдела.
— Слышал я о этом. В чем проблема?
— А в том. Он нарочно уронил их около моего кабинета или случайно?
— Случайно. Не для того он купил в столовой шашлыки, чтобы ронять у твоего кабинета.
— А не хотел ли он, чтобы надо мной смеялись? Вот, мол, Шавердян с Кавказа и в кабинете ест шашлыки.
Я долго убеждал его в обратном.
211. Как отчество твое?
Мы с С. Д. Шавердяном сидели в кабинете заведующего Первым европейским отделом и принимали присланных к нам на практику студентов МГИМО. Их было пять человек. Все они направлялись в сектор Франции.
Я обратил внимание, что Шавердян записывал фамилию каждого и… отчество.
— Почему ты не записываешь имя, — спросил я, когда ушел последний.
— Имя неважно. Важно отчество.
Он взял телефонный справочник кремлевских телефонов и быстро нашел отцов всех пятерых.
— За пять лет не было ни одного случая, — сказал он, — чтобы в сектор Франции направлялся студент, отец которого не был бы в этом справочнике.
212. Карта Москвы с коричневыми точками
В атташе-кейсе одного моего приятеля, уважаемого и уже немолодого дипломата, я увидел карту Москвы с нанесенными на нее коричневыми звездочками. Я поинтересовался, что это.
— Я мучился животом, а мне приходилось много ездить по Москве, — объяснил он. — Ну и на всякий случай отметил на карте все общественные туалеты.
— До сих пор маешься? — спросил я.
— Да нет. Просто у меня одалживал эту карту Л., — он назвал имя нашего общего знакомого. — Он, как и я, в таких странах работал!
213. Колыбель избранных
Мой приятель Виктор Ломакин стал заместителем директора Института международных отношений. Когда-то мы заседали в одном бюро, ходили вместе на хоккей. Однажды вернулись с хоккея такие взвинченные, что моя жена, всегда ратующая за трезвый образ жизни, по своей инициативе налила нам по полной рюмке водки.
Я увидел его фамилию в телефонном справочнике МИДа. Позвонил.
Настороженные ответы. Потом поняв, что у меня нет ни родственников, ни знакомых, которых я хочу определить в институт, он растаял и стал прежним Виктором. Я, естественно, пошутил по поводу того, как поступают в МГИМО, на что, как всегда, серьезный Виктор ответил:
— Представление о том, что к нам поступают только избранные, неверно. Да, многие поступают именно так. Но я тебе авторитетно заявляю, что тридцать процентов поступают абсолютно честно.
— Знаю, как честно. Вчера в МИДовском коридоре я встретил жену посланника К. Она мне поведала: «Мою Наташку не хотели брать на факультет международных отношений. Сказали, что дочек посланников берут только на факультет международных экономических отношений. А они забыли, что у нас дядя заместитель заведующего отделом ЦК партии».
Виктор не сдавался:
— Сейчас поверишь. Тридцать процентов студентов мы направляем на изучение редких языков: тайского, суахили. Никого из сынков и дочек туда, где говорят на этих языках, не заманишь. Поэтому тридцать процентов у нас поступают честно.
214. Специалист по суахили
Однажды, когда я работал в Комсомольской школе, мы решили перевести занятия для студентов из Мозамбика на суахили.
Нашли выпускника МГИМО — Григория Иосселиани.
Не могу вспоминать об этом несчастном парне без улыбки. На последнем курсе института специально для него где-то отыскали преподавателя суахили. А потом, уже после окончания института, выяснилось, что язык, которому этот преподаватель научил Григория, вовсе не суахили, а редкий африканский диалект, на котором говорят в какой-то глухой провинции.
На работу Григорий устроиться не мог и ходил безработным почти полгода. Я взял его к себе, поручил ездить со слушателями по больницам, а по ходу изучать латиноамериканский диалект испанского языка.
