«Надо срочно сообщить об этом адмиралу», — рассудил я и направился в порт. Перед отплытием Олег вручил мне уоки-токи и объяснил, что я — «второй», а он — «первый» и что их шлюпка называется «маленькая».
И я, забравшись на мешки, при свете заходящего тропического солнца, как в дешевом шпионском фильме, кричал в аппарат:
— Первый! Первый! Я второй! Вышлите маленькую.
Через час «маленькая» приплыла. На ней Олег. Я рассказал, в чем дело.
— Кто тебе об этом сказал?
— Посол.
— А он мудак. Ты еще с ним намаешься.
И уплыл.
311. Забойщик свиней
Когда я вернулся в посольство, ко мне бросился резидент, у него возникли проблемы с послом:
— Объясни ты этому мудаку…
Оказывается, первое, что распорядился сделать посол, — это поставить у дверей посольства охрану. Раньше, на радость кагэбэшникам, охраны не было, и местные не могли контролировать, кто к нам приходит. Посол настаивал, резидент возмущался, и завхоза отправили искать охрану. В час ночи он привел солидно выпившего детину.
— Где ты работаешь? — спросил у него третий секретарь В. Черняков.
— На бойне. Свиней бью, — смиренно ответил тот.
Ему заплатили, и он обязался не спать ночью и охранять посольство. Оставив посла и его супругу под надежной охраной забойщика свиней, мы спокойно разошлись по домам.
Утром проснулись и удостоверились, что никакого переворота не случилось.
312. Остров дураков
Перед обедом появился адмирал.
— Кто вам сказал про переворот? — атаковал он посла. — Учтите, что у меня постоянная связь с Москвой. А у министра обороны Сан-Томе, который был с нами на корабле, есть связь с местным генеральным штабом.
Посол начал что-то мямлить. Адмирал настаивал:
— Кто вам сказал про переворот?
— Когда я сошел с самолета, мне показалось, что обстановка очень напряженная. Такая бывает перед переворотом.
Дальше адмирал слушать не стал.
— Где завхоз?
Появился завхоз.
— У тебя есть комната?
— Есть.
— Идем к тебе в комнату. Ты в этом посольстве единственный нормальный человек.
Целый час адмирал пил с завхозом виски, потом отправился на корабль.
Когда он подплывал к эсминцу, у матроса, поливавшего шлангом палубу, вырвался шланг — и струя холодной воды обрушилась на адмирала.
Команда замерла: адмирал был известен своим крутым нравом. Но он подошел к застывшему от страха матросу, похлопал его по плечу и ласково сказал:
— Надо осторожней.
Очевидно, он решил, что находится в стране полных идиотов.
Через несколько часов делегация вернулась с корабля и отбыла в аэропорт. На прощание адмирал грустно сказал мне:
— Ты еще с ним хлебнешь!
313. Петрушка
Работать с Дьяконовым было трудно. Он постоянно менял мнение, мог подписать бумагу, потом влететь в кабинет, размахивая руками и крича:
— Ошибся, я ошибся.
Мы его прозвали «Петрушка». Каково же было мое изумление, когда ЦРУшники, знавшие его по Аргентине и Мексике, потом мне рассказали, что они дали ему кличку «Паяц»!
К чести посла не могу не отметить, что, когда на меня пришла увесистая анонимка, он сделал все возможное, чтобы доказать мою невиновность.
314. О капризах розы ветров
Телеграфной связи с центром в Сан-Томе не было, и мы возили диппочту в столицу Камеруна Яунде. Для этого сначала заказывали частный самолет до столицы Габона Либревиля. Потом большим международным лайнером летели в Дуалу, а оттуда местными самолетиками в Яунде. И через несколько дней назад. Эти поездки вносили разнообразие в наш скучный быт.
Когда мы снимали частный самолет, возвращаясь назад из Либревиля в Сан-Томе, то заказывали напитки, и в немалом количестве. Все это вносилось в цену пролета и, естественно, оплачивалось центром как «перевоз дипломатической почты». Каждый раз мы брали разные напитки, поэтому и цена за пролет по одному и тому же маршруту выставлялась разная. Это не прошло мимо недремлющего ока главного бухгалтера Министерства иностранных дел. Он долго копался в бумагах, потом ехидно спросил меня:
— А почему за полет по одному и тому же маршруту каждый раз новые цены? Уж не включались ли в эту цену какие-либо другие расходы?
— Все зависит от ветра, — спокойно ответил я. — Если дует сильный встречный ветер, то самолет летит на десять-пятнадцать минут дольше, вот цена и меняется.
315. О вреде тяги к роскоши
После приезда посла мы решили чередоваться в ежемесячных поездках в Камерун за диппочтой: один раз летел посол с третьим секретарем, другой раз — я с кагэбэшником.
Но в первый раз с Дьяконовым поехал я: надо было представить его послу Тикунову в Камеруне.
Первый же вопрос Тикунова был:
— Как разместились?
Дьяконов ответил:
— Хорошо.
— Куда выходит номер?
— На дорогу.
— Советую вам поменять номер. В отеле есть президентский номер. Оттуда чудесный вид на горы.
Дьяконов так и сделал. Заплатил разницу в двадцать долларов и переехал в президентский номер с видом на горы.
Возвращались мы, как всегда, через Либревиль.
И в роскошном отеле «Окуме Паллас» Дьяконов решил не ударить лицом в грязь.
— Есть ли у вас президентский номер? — спросил он в регистратуре.
— О да.
— Я его беру.
— Поздравляю вас, — обрадовался администратор. — В этом номере до вас останавливались президент Франции и султан Омана.
Посла сопровождали в номер трое служащих.
Утром посол получил счет на… 890 долларов!
— Что делать? Что делать? — убивался посол. — Москва не утвердит расходы.
— Надо списать на чартерный рейс, — успокоил я. — Мы всегда списываем разницу за счет ветра.
— Но здесь очень большая разница.
— А мы напишем: была сильная буря.
316. О трудностях с продажей государственной тайны
Однажды мы с резидентом КГБ Володей Кулаковым получили в Яунде большой мешок диппочты. Внутри оказался… флаг Советского Союза, предназначенный для вывешивания над зданием посольства. И мы повезли его через две страны на свой остров в дипломатических мешках, так называемых вализах.
Как и положено лицам, перевозящим дипломатическую почту, мы приобрели билеты первого класса. Поднявшись на борт, сели в кресла. Сбоку от нас оказались американцы, по виду дипломаты. Через несколько минут Володя начал хохотать:
