По требованию подполковника машинист затормозил на одной из маленьких станций, и начальник поезда бросил записку: «На поезде больная, которой срочно требуется операция. Предупредите Малую Вишеру».
Доехали до Малой Вишеры. Мы с подполковником вывели больную. Там ее ждала врач.
Выяснилось, что в больнице, куда больную должны были доставить, нет хирурга. Ему позвонили, и он будет только через три-четыре часа.
— Не доживет, — сухо констатировал подполковник.
— Нечего делать, — вздыхала врач. — Придется ждать.
Подполковник помолчал с полминуты и после нескольких неприличных слов распорядился:
— Прикажите, чтобы готовились к операции.
— А кто будет делать операцию?
— Я. Только пусть соберут мои вещи.
Поезд задержали до тех пор, пока из купе не вынесли вещи подполковника.
Утром в Москве я получил телеграмму:
— Операция прошла успешно.
А еще дней через десять я встречал веселую француженку на Ленинградском вокзале.
Позже я связался с больницей, хотел узнать имя подполковника, чтобы как-то отблагодарить его.
— Не сказал, — ответили мне в больнице. — Ни имени, ни фамилии. Сделал операцию, выпил полстакана спирта и уехал.
— Как сделал операцию?
— Блестяще.
423. Школа номенклатуры
В «Спутнике» я пришелся ко двору. Меня посадили на кадры. Помню, однажды вызвал меня заместитель председателя Л. Шило и распорядился:
— Позвони в профсоюзную школу. Попроси переводчика турецкого языка на две недели.
И объяснил, кому звонить. Я вернулся в свой кабинет, набрал номер. Человек, к которому меня направил Шило, удивился моей просьбе и сказал, что переводчиков турецкого языка у них нет. Я вернулся к начальству и доложил:
— Переводчиков у них нет.
— Звони еще, — распорядился Шило.
— Но я…
— Звони.
И указал на телефон с позолоченным гербом.
Я позвонил. Взял трубку тот же человек:
— Кто вам нужен? Переводчик турецкого языка? На две недели? Пожалуйста.
Я удивился:
— Но вы мне только что отказали.
— Я не знал, откуда ты звонишь. Может быть, из подъезда гастронома. А теперь вижу.
Так я познакомился с кремлевской связью, с «вертушкой».
424. Таинственное слово
Часто приходилось ездить с делегациями в поездах и питаться в вагонах-ресторанах. Знал я тогда таинственное слово «бракеражный». Означало оно следующее: в каждом вагоне-ресторане должен быть так называемый бракеражный журнал, в котором отмечается точный вес продуктов в порции. Скажем, вам не понравилась солянка. Вы приносите тарелку на кухню и требуете бракеражный журнал, повар обязан выдавать его по первому требованию. Вы выливаете из тарелки жидкость, откладываете наиболее дефицитный товар: колбасу, мясо, сосиски — и взвешиваете его. Вес должен совпадать с отметкой в бракеражном журнале. Если нет, то налицо воровство.
Не все посетители, конечно, знают это магическое слово. Поэтому, когда я в первый раз приходил с делегацией в ресторан, то предупреждал:
— Если не понравится, попрошу бракеражный журнал.
После этого повар понимал, что я «специалист» и обманывать меня нельзя.
Я многому тогда научился.
Однажды много лет спустя мы с женой ждали начала фильма в «Ударнике». В буфете я заказал два бутерброда с красной икрой. Когда нам принесли бутерброды, по икринкам, большим и прозрачным, я понял: к икре добавили пиво.
Я знал, что в буфетах из банок с черной и красной икрой часто отбирают примерно пятую часть и добавляют пиво. Через пять-шесть часов икра набухает и вес банки становится таким, каким был до отбора.
Я подошел к буфетчице:
— Принесите мне, пожалуйста, икру без пива.
Она молча ушла, минуты через две принесла вместо двух четыре бутерброда с нормальной икрой и так же молча поставила нам на столик.
425. И все-таки она вертится
Первым моим начальником в далеком 1959 году был выгнанный за пьянку из КГБ заведующий кадрами Международного молодежного туристического бюро «Спутник» Юра Калицкий.
Когда я подходил к нему и говорил, что «прокололся», он трагическим голосом спрашивал:
— Переводчица, которую ты рекомендовал, попросила убежище в американском посольстве? Бухгалтер скрылся, забрав кассу, и ты знал об этом?
После столь страшных предположений мои неприятности казались ничтожными, и когда я их излагал, Юра расплывался в улыбке:
— Всего-то! Главное, старина, что земля продолжает вертеться.
Однажды мы с ним по ошибке отправили одну половину делегации в один город, другую в другой, а переводчика в третий, да еще не с тем языком.
Поняв это, Юра призадумался и изрек:
— А все-таки она вертится.
И верно. Все-таки она вертится.
426. Простить-то простили
В «Спутнике» появился эксперт по странам с английским языком Володя Балахонов. В светло-сером прекрасно пошитом костюме, модно подстриженный, с изысканными манерами. Словом, настоящий джентльмен. Когда наш кадровик Юра Калицкий похлопал его по плечу, тот строго отчитал его:
— Я не люблю фамильярного обращения.
Но…
Через неделю по какому-то поводу мы собрались после работы. К моему удивлению, после двух рюмок джентльмен преобразился, стал говорить глупости, а потом, когда выпили еще… про таких говорят «пьяный он нехороший». И действительно: матерился, приставал, бил посуду.
Жена его, милейшая Галя, очень красивая молодая женщина, тоже переводчица, терпела.
Прошло лет десять. Я работал в Алжире, и Галя приехала к нам с делегацией.
— Как Володя?
— Я с ним разошлась. Терпеть больше не могла. Он женился на какой-то поварихе.
А еще лет через пять я узнал, что произошло с ним дальше.
Вместе со своей новой женой он поехал в Швейцарию работать переводчиком в ЮНЕСКО.
И ушел…
Не знаю, как складывалась его вольная жизнь в Швейцарии, но первой не выдержала повариха и вернулась в посольство. Потом вернулся и он.
Так как он ничего не выдал, его простили, и он вернулся в Москву.
Простить-то простили, но через полгода он с кем-то подрался в пивном баре на Кутузовском — и его… посадили на пять лет за хулиганство.
По правде говоря, в пьяном виде он мог многое натворить.
427. Не родись красивой
