Заседания бюро кончались поздно ночью, когда городской транспорт уже не работал, и мы, члены бюро и секретари, шли через всю Москву пешком. Денег на такси у нас не было.
Помню, я долго стоял на углу Трубной и Цветного бульвара с Борей Хмельницким. (Будущий Робин Гуд был тогда секретарем комитета комсомола Щукинского училища.) Обсуждали дело студентки ГИТИСа, которая вела крайне неправедный образ жизни.
Борис посмотрел на часы:
— Пять. Через час поедут троллейбусы. Давай еще час поговорим о ком-нибудь. У нас в училище тоже есть пару блядей. И каких!
461. Так ведь совокупляются
То и дело приходилось тормозить ретивых секретарей первичных организаций: бюро ГИТИСа норовило исключить из комсомола Ларису Голубкину за то, что та несвоевременно уплатила взносы за гонорар, полученный за «Гусарскую балладу», бюро Института славистики исключило парня из комсомола за то, что тот наотрез отказался жениться… на члене бюро. В МГИМО «раскрыли» заговор с целью покушения на Хрущева (всего-навсего!), а в Институте иностранных языков четыре (!) раза раскрывали «притоны». Правда, в одном случае то, с чем мы столкнулись, вполне подходило под это название.
Я спросил у секретаря иняза:
— Что у вас происходит на самом деле?
И он шепотом ответил:
— Так ведь совокупляются.
На самом деле вместо книжного «совокупляются» он употребил другое слово — на «е».
462. Как шьют солдатские шапки
Члены бюро покатываются со смеху. Я стою и не могу понять, что происходит.
Обсуждали ЧП на единственной в нашем интеллигентном районе фабрике. Называлась она «Красный воин», там шили солдатские шапки. Две девчонки, учащиеся техникума при фабрике, поругались, и одна засунула другой бутылку… попробуйте догадаться куда. Врач не засвидетельствовал никаких повреждений деликатного женского организма, несмотря на то, что жертве было всего 14 лет.
Заседание бюро райкома комсомола. Исключаем из комсомола виновную. Я веду заседание. Читаю мораль по поводу того, что «ты слабая девочка, и не в твоих интересах, чтобы мир был устроен так, чтобы диктовали сильные».
— Запомни мудрое житейское правило, — вещал я. — Как ты с людьми, так и они с тобой.
И вдруг девица завизжала: «Ой, пожалуйста не надо», а члены бюро покатились со смеху.
Смеялись долго. Оказывается, увлекшись пылкой речью, я не заметил, как локтем отодвинул штору, и взору присутствующих открылся подоконник, на котором стояла… пустая бутылка. И девица решила, что сейчас ее ожидает публичное возмездие.
463. У собаководов
— Слово предоставляется секретарю Фрунзенского райкома комсомола…
И моя фамилия.
Отказываться было глупо…
В райком часто приходили разнарядки на сидение в президиумах. Так получилось и в этот раз. Из горкома пришло указание направить одного из секретарей на всесоюзный слет (или съезд) собаководов. Отдельно было оговорено: без выступления. Поехал я.
Слет проходил в Клубе имени Дзержинского. Среди организаторов оказался мой бывший сотрудник по райкому Олег Гудим. Парень неординарный, с выдумкой. И он выдумал: вписал меня в списки выступающих, шутки ради. Он решил: когда объявят «Слово предоставляется такому-то, приготовиться следующему оратору», он подойдет к ведущему собрания и скажет, что произошла ошибка.
Но вмешался случай. Объявленный оратор отсутствовал, и слово предоставили сразу мне. Я направился к трибуне. Беда еще состояла в том, что я толком не слушал, о чем говорили до меня. Проходя мимо Олега, я мрачно процедил: «Убью».
И я начал говорить. О том, что наличие животных в доме благотворно влияет на воспитание подрастающего поколения. О том, что в школах необходимо приветствовать создание живых уголков. И прочие благие пожелания.
Потом на меня даже ссылались: «Правильный вопрос поставил представитель комсомола».
А у выхода меня ждал Олег с маленьким мешочком. Когда он работал в райкоме, то часто опаздывал и ссылался на то, что у него не было пятака на метро. После очередного его опоздания я начал перед концом работы выдавать ему пятаки на метро. И теперь он сбегал в буфет и принес мне подарок — мешочек, набитый пятаками. Я засмеялся и… простил.
464. Маршал борется с серостью
Однажды в качестве гостя на отчетно-выборную конференцию Фрунзенского райкома комсомола был приглашен маршал П. Ф. Батицкий. Конференция проходила в зале Дома киноактера. Маршал перепутал входы и пробирался к нам через Союз писателей. Его водили по коридорам, лестницам, и у нас он появился в крайне возбужденном состоянии.
— Кто главный? — спросил он.
Первый секретарь в это время делал доклад, следующим был я.
— Я главный.
Маршал с минуту смотрел на меня, а потом спокойно сказал:
— Вы — серость.
Я провел маршала в президиум. Через полчаса ему предоставили слово.
— Сейчас что-то будет, — предупредил я первого секретаря.
Маршал поднялся на трибуну и начал говорить о том… как он любит комсомол и какие у комсомола хорошие руководители… боевые, задиристые.
465. Чья это могила
Помню, как в течение почти пяти минут смеялись делегаты конференции, почти тысяча человек. Тогда шла кампания по приведению в порядок захоронений солдат, погибших под Москвой. Отыскивали захоронения, и комсомольцы организовывали уход за могилами, находили родственников погибших.
Выступал секретарь комитета комсомола Государственного дома звукозаписи. Он долго говорил о том, как они искали могилу и наконец нашли. И радостно заявил:
— И тогда мы решили: это наша могила!
466. Борьба с незрелым мнением
Отчетно-выборная конференция райкома комсомола созывалась раз в два года. А в тот год, когда конференции не было, райком комсомола отчитывался непосредственно перед первичными организациями. Составлялся доклад часа на три, и работники райкома разъезжались по первичным организациям. В крупные отправлялись секретари, в мелкие — работники рангом пониже.
И каждый раз представитель райкома обращался к собравшимся с такими словами:
— Райком подготовил доклад о своей работы за год. Чтение доклада займет приблизительно три часа. Есть два варианта: либо зачитать только те части доклада, которые касаются непосредственно вашей организации, это займет приблизительно минут сорок, либо зачитать весь доклад.
Председатель собрания ставил вопрос на голосование. Естественно, все голосовали за сокращенную копию доклада.
Но не везде.
Я приехал для доклада в Министерство внутренних дел. Тогда оно называлось Министерство охраны общественного порядка. Министром был Вадим Степанович Тикунов.
