<…>
Во время Сталинградской битвы Хрюкин (будущий маршал авиации) дал команду всем самолётам, какие могут подняться в воздух, со всех аэродромов лететь бомбить прорвавшуюся немецкую танковую колонну. Я отдал почти такой же приказ силам эскадры. Всем, кто на ходу — полный ход и идти на Тартус! Вот это было зрелище! Шли в темноте, трубы раскалились докрасна и светились, выбрасывая в небо целые снопы огня, шли на пределе возможностей.
Мы находились на таком расстоянии, что строго к полуночи никак не успевали. В 23–50 до берега ещё оставалось одиннадцать миль. Мы держали тридцать узлов, значит, за десять минут смогли бы пройти максимум ещё пять миль. Но город уже было видно, до него было соответственно двадцать два километра, огни на горизонте светились.
Здесь на связь опять выходит ЦКП, дежурный генерал спрашивает, что доложить министру обороны.
И здесь, каюсь, я решил, что “рейд”, это понятие растяжимое. Своим оружием город я уже прикрываю. Задачу теперь могу выполнить любую. Потому доложил, что наблюдаю город, становлюсь на якорь. И через полчаса встал на якорь! Таким образом, бомбардировку Тартуса мы предотвратили».
Ряд военных и политических руководителей СССР предлагали активней использовать возможности флота. 10 июня советский посол в Ливане Юхин направил в Москву предложение о посылке дополнительного количества наших кораблей в Средиземное море и имитации высадки десанта, но МИД это предложение отклонил.
Вечером 12 июня из Ливии в МИД поступила шифрограмма: «Каддафи решил передать Сирии свои ЗРК советского производства. Ливийцы просят переправить их в Сирию на советском судне, так как Израиль не посмеет ударить по нему или захватить».
МИД возражал, но ЦК КПСС и Министерство дало согласие. И 13 июня начальник Генерального штаба маршал Огарков предложил вставить в Постановление ЦК пункт об указании Министерству обороны придвинуть к территориальным водам Ливана группу кораблей ВМФ СССР — крейсер, эсминец и два сторожевых корабля.
Более твердая позиция по отношению к агрессии Израиля прозвучала 14 июня в «Заявлении Советского правительства». Там, в отличие от Заявления ТАСС от 8 июня, где использовались обтекаемые формулировки — «Советский Союз требует немедленно положить конец вооружённому вторжению Израиля в Ливан и отвести израильские войска на свою территорию» — теперь более жестко определялась позиция СССР:
«Советский Союз не на словах, а на деле выступает на стороне арабов, добивается, чтобы агрессор убрался из Ливана. Тем, кто ныне вершит политику Израиля, не следовало бы забывать, что Ближний Восток — это район, расположенный в непосредственной близости от южных границ Советского Союза, и события в котором не могут не затрагивать интересов СССР. Мы предупреждаем Израиль об этом.
<…>
Советское правительство требует, чтобы эта наглая агрессия была прекращена. Со своей стороны Советский Союз будет делать всё от него зависящее, чтобы в этом районе был установлен прочный мир».
Но уже тяжелобольной Брежнев боялся предпринимать какие-либо серьезные шаги, и все эти приготовления прекратились после его возражения. В Триполи срочно телеграфировали остановить погрузку ливийских ЗРК на советское судно, а вопрос о направлении советских военных кораблей к берегам Ливана отпал сам собой.
С июня по сентябрь 1982 г. усиленная рота морской пехоты Балтийского флота с танковым взводом выполняла задачи боевой службы в Средиземном море с заходом в порт Тартус.
Находящийся с 14 февраля 1982 г. на боевой службе крейсер управления «Жданов» после начала боевых действий завершил 14 июня начатый 5 июня деловой визит в порт Дубровник (СФРЮ) и был переброшен к побережью Сирии. Там он с 20 июня по 12 августа обеспечивал ПВО САР на рейде порта Тартус от кораблей, самолетов США, НАТО и Израиля. Круглосуточно находились в боевой готовности № 1 половина зенитно-ракетных средств корабля. С 27 июня крейсер недолго находился с деловым визитом в порту Тартус со штабом 5-й оперативной эскадры под командованием контр-адмирала В.А. Селиванова.
Командовавший тогда 5-й эскадрой контр-адмирал Селиванов Валерий Егорович вспоминал: «Самолеты израильских ВВС неоднократно проходили в непосредственной близости от нас. Помню, стоим в Тартусе, с ГКП докладывают: “Наблюдаем на радарах израильские самолеты”. Проходит пара минут — “шарах”! Ожили зенитно-ракетные комплексы сирийской армии. Ракеты летят над нашими головами».
Прикрытие сирийских портов являлось одной из важнейших задач кораблей эскадры, так как через них шли грузы для восстановления обороноспособности сирийской армии. Уже вечером 11 июня министр обороны СССР Устинов направил в ЦК КПСС предложение немедленно поставить Сирии все необходимые средства для восстановления 10 зенитно-ракетных комплексов и для ускорения поставок по ранее заключенным соглашениям передать в 1982 г. три ЗРК «Волга» и 114 ракет к ним, 100 переносных ЗРК «Стрела-2М», 12 самолетов МиГ-23МЛ, а также 100 бронетранспортеров и другое имущество — всего на сумму 180 млн рублей.
8 июля 1982 г. американские источники сообщили, что за последние три недели в сирийских портах разгрузились шесть советских торговых судов, имевшие зенитные ракеты среди другого военного груза. Эти поставки имели целью восполнить вооружение и оборудование, потерянное в сражениях с Израилем в Ливане. Прибывшие для восполнения потерь войсковые ЗРК «Оса-АК» и «Стрела-1» были более современной техникой по сравнению с имевшейся на вооружении сирийцев. К началу августа 1982 г. из СССР на самолетах и морским транспортом было перевезено вооружений и техники на 400 млн рублей.
В августе 1982 г. принимается решение о поставке Сирии новой партии советской военной техники, в том числе 50 истребителей МиГ-23МЛ и МиГ-23МЛА с ракетами Р-24, перехватчиков МиГ-25ПД, а также боеприпасов объемного взрыва и бомб повышенной мощности, которыми вооружались истребители-бомбардировщики МиГ-23БН и Су-22М.
26 сентября американские СМИ сообщали, что СССР быстро заменил и даже модернизировал большое количество вооружений взамен того, которое Сирия потеряла в войне с Израилем в Ливане. Новые поставки начались уже в июле.
Помимо СССР, помощь в восстановлении боеспособности Сирии оказала и Ливия, которая к этому времени уже передала сирийцам 20–30 истребителей МиГ-21 и МиГ-23. К концу октября в сирийский порт Тартус из СССР были перевезены сотни танков, бронемашин и грузовиков.
16 августа 1982 г., завершив боевую службу, в Севастополь вернулся крейсер управления «Жданов». Его сменил крейсер «Адмирал Ушаков». В начале лета 1982 г. крейсер «Адмирал Ушаков» неожиданно получил несвойственную ему задачу — на время плавания стать кораблем управления Средиземноморский эскадры. Обычно эти функции выполнял крейсер управления «Жданов», а его смена — плавбаза Северного флота — оказалась не готовой к походу.
Командир крейсера в 1982–1984 гг. вице-адмирал в отставке Александр Цубин вспоминал: «За месяц напряженной подготовки мы прошли док и текущий ремонт, получили и установили в постах и помещениях десятки единиц средств связи и специальной аппаратуры, создали в офицерской кают-компании пункт управления эскадрой, успели обучить и допустить к обслуживанию новой техники наших связистов. Крейсер, не подготовленный к размещению дополнительного числа людей, вынужден был взять к своим 870 членам экипажа всю группу управления — еще 120 офицеров и мичманов».
