– Ваше высочество. – Девушка тряслась от испуга.
«Уже напугана, – заметила Мария. – Но вряд ли причиной этому я».
– Пожалуйста, присядь. – Мария показала на пустой стул перед собой. – Как тебя зовут?
– Вероника, ваше высочество, – ответила девушка. Мария уже видела в ее глазах слезы. Очевидно, что эта девушка не подходила для того, чтобы прислуживать Екатерине – слишком мягкая и пугливая.
– Знаешь ли ты, Вероника, что тебя почти выбрали на роль моей горничной? – сказала Мария, держа чашку с чаем и заглядывая в темные глаза девушки.
– Я этого не знала, – сказала она, ее голос был едва ли громче шепота. – То есть я этого не знала, ваше высочество.
– Не нужно обращаться ко мне так формально, когда мы просто беседуем, – уверила ее Мария, но высокий воротничок и жесткий корсет ее кроваво-красного платья указывали на то, что это не было обычным разговором королевы со служанкой. – Знаешь ли ты причины, по которым Екатерина могла попросить перевести тебя в услужение к ней?
– Моя… моя сестра была одной из камеристок королевы-матери, – сказала, заикаясь, Вероника, пока Мария наливала вторую чашку чая и ставила ее перед девушкой. – Она покинула замок два года назад.
– Покинула замок? – спросила Мария, пока девушка дрожащими руками подносила чашку к губам. – Куда она уехала?
Вероника отпила чай и изобразила подобие улыбки.
– Она вышла замуж за дворянина, – чуть громче сказала она. – Он заплатил моим родителям богатый выкуп. Они все еще получают от него деньги.
Мария мрачно улыбнулась.
– И Екатерина устроила этот союз.
– Она очень хорошо относилась к моей сестре, – кивнула Вероника. – Мои родители сказали, что я должна стать для нее как можно лучшей горничной.
«Значит, сестра Вероники из приближенного круга Екатерины», – подумала Мария, пока девушка продолжала пить чай. Лишь самым преданным слугам Екатерины давали возможность заключить брак, помогая удачно его устроить. Похоже, из новой горничной сведения будет вытрясти тяжелее, чем надеялась Мария. Преданность Екатерине можно сломать, но вот преданность семье – сложнее.
– Это так мило, – проговорила Мария, наливая ей еще чаю. – Рада, что все так произошло. Королеве-матери не так легко угодить. Должно быть, твоя сестра была очень способная.
На лице девушки мелькнуло беспокойство, Мария увидела, как напряглись ее плечи.
– Но, конечно, тебе не о чем беспокоиться. Уверена, твоя сестра рассказала тебе, чего Екатерина ждет от своих слуг.
Снова этот беспокойный взгляд.
– Мои родители будут очень рады, если мне удастся найти достойного мужа, как моей сестре, – сказала девушка. – Мы не богаты, и мой отец иногда болеет и поэтому не всегда может работать.
– Должно быть, им тяжело. – Мария наклонила голову и внимательно посмотрела на горничную. – Должна сказать, Вероника, с тобой легко говорить. Я очень разочарована, что Екатерина успела забрать тебя к себе. И я думаю, не согласится ли она обменять тебя на одну из моих горничных.
Вероника едва не уронила свою чашку.
– Думаете, королева-мать согласится? – спросила она. – Правда?
– Уверена, твои родители очень обрадуются, если ты будешь прислуживать самой королеве, да? – Девушка так усердно закивала, что Мария испугалась, как бы у той не отвалилась голова. – Я спрошу ее, – продолжила она. – И уверена, что она примет мое предложение, только…
Лицо Вероники помрачнело.
– Только что?
Мария посмотрела в окно.
– Только я не уверена, что ты тот человек, которого я ищу. То, что я прошу от своих камеристок, отличается от того, что просит Екатерина, и если тебе нравится работать на нее, то не уверена, что тебя устроит одевать меня, заботиться о моей одежде, исполнять мои поручения.
– Конечно, устроит, – сказала девушка торопливо. – Я буду так рада. То, что просила меня делать королева-мать…
Она остановилась, ее личико сморщилось. Марии было почти жалко девушку. Вероника явно не унаследовала качества сестры.
– Если ты будешь работать на меня, то я требую полной честности, – продолжила Мария, глядя на горничную в упор. – Я не буду держать рядом с собой лжецов, которые скрывают какие-то секреты, Вероника. Если мне покажется, что ты передаешь Екатерине то, что услышала здесь, мне придется отослать тебя прочь.
– Я никогда не солгу, – настаивала девушка. – И все, что я услышу, уйдет со мной в могилу.
Мария взяла ее за руку.
– Вероника, Екатерина отправляла тебя к слуге, который напал на Алис Феврье?
Глаза у девушки стали огромными, она прикусила губу, над бровью выступил пот.
– Вероника? – повторила Мария. – Ты можешь мне рассказать. У тебя не будет проблем, Екатерина ничего не узнает.
Нижняя губа девушки дрожала, и она осторожно высвободилась.
– Королева-мать никогда меня ни к кому не отправляла, – сказала она тихо.
– Уверена? – настаивала Мария. – Это должно было быть позавчера.
Вероника покачала головой, избегая встречаться взглядом.
Мария поднялась, ее платье струилось вокруг нее, жесткий воротник заставлял выпрямиться во весь рост.
– Если ты врешь мне, последствия будут велики, – сказала она. – А я узнаю, если ты солгала.
– Нет, – сказала служанка, почти плача. – Клянусь.
– Тогда можешь идти, – сказала Мария.
Вероника неуверенно встала.
– Возьмете ли вы меня к себе? – спросила она. – Заберете у королевы-матери?
– Мне не нравится, когда меня окружают лжецы. – Мария сохраняла голос и взгляд спокойными и тяжелыми. – Так что, думаю, это вряд ли.
Девушка вытерла слезы, которые бежали по щекам, и уставилась на пол.
– Можешь идти, – повторила Мария снова, отвернувшись от горничной, которая вышла из комнаты, дверь за ней закрылась. – И молись богу, чтобы Екатерина не узнала об этом разговоре.
В другой половине замка Екатерина вернулась со срочного заседания, которое созвал Франциск. Отпустив слуг, она закрыла дверь в спальню, расстегнула ожерелье и сняла с указательного пальца тяжелое кольцо с рубинами и бриллиантами.
– Ненавижу, когда приходится сидеть в своих покоях, – сказала она, оттягивая нежную кожу вокруг глаз. Новая морщинка? Она надеялась, что нет. – Слишком много времени для размышлений.
Она отвернулась от зеркала, налила себе бокал портвейна из хрустального графина на комоде и выбрала книгу.
– Я стараюсь использовать время рационально. Возможно, я немного почитаю. Все должны читать. Это и правда один из способов самообразования. И я здесь только потому, что мой дорогой сын обеспокоен моей безопасностью.
