— Возьми какое-нибудь другое... Выберем самое подходящее к Джиа и Вики, и все. В чем проблема?
— Разве нельзя просто жить вместе? — спросил Джек, заранее зная ответ. Ну, хотя бы покончено с вопросом о его деятельности.
— Конечно. Как только Вики вырастет, уйдет, замуж выскочит, заживет своей жизнью. До тех пор ее мамочка не спутается ни с кем, даже с тем самым Джеком, которого Вики с мамочкой так сильно любят.
Джиа — художница, давно живет в Манхэттене, до мозга костей горожанка, и все-таки из глубины ее существа нередко выглядывает девчонка с фермы из Айовы.
И замечательно. Именно эта девчонка с фермы придает ей привлекательность, уникальность, превращает в настоящую Джиа.
Проблема даже не в регистрации. Официально оформленным отношениям реально препятствует только Наладчик Джек. Ибо, как только он переберется к Джиа и Вики — или наоборот, — сразу станет уязвимым. Занимаясь такими делами, разумеется, наживаешь врагов. Как ни старайся, в определенной степени неизбежно засвечиваешься. Немало сердитых ребят знают его в лицо. Частенько то один, то другой выясняет и адрес. Дальше, как правило, следуют неприятности. Пока Джек живет один, пока изо всех сил старается не появляться на людях с теми, кто ему дорог, сердитым ребятам приходится разбираться с ним лично. Очень хорошо. Можно справиться. И он справляется. Большинство ребят никогда уже не возникают.
Если же Джиа и Вики с ним свяжутся, охота начнется за ними.
Как с этим справиться, совершенно неясно.
Если кто-то из них пострадает каким-нибудь образом из-за него...
— Хорошо, — продолжал он. — Я бросаю дела, и мы женимся. Что потом?
— Будем жить.
— Легко тебе говорить. Ты будешь выдумывать книжные обложки, писать картины, а я? Что мне делать в честном мире? Я больше ничего не умею.
Джиа приподнялась на локте, внимательно на него глядя.
— Потому что никогда ничего другого не пробовал. Джек, ты умный, изобретательный, интеллигентный мужчина с крепким телом. Можешь делать что хочешь.
Хочу делать то, что делаю, подумал он.
— А как же украденные игрушки? Если бы я бросил дело и мы поженились, как бы ты решила проблему? — Он игриво ее подтолкнул. — А? Как? Куда обратилась бы?
— Попросила бы, чтобы ты их нашел.
Джек изумленно взглянул на нее. Ни намека на каверзу, никаких признаков шутки. Абсолютно серьезно.
— Я один из присутствующих в этой комнате вижу маленькое противоречие?
— Нет, — сказала она. — Я лицемерка, честно признаюсь. Хочу, чтобы ты был Наладчиком Джеком исключительно для меня.
Он лишился дара речи. Ну что тут скажешь?
В минуту молчания из передней комнаты просочился тихий утробный смех. Он почувствовал, как рука Джиа покрылась гусиной кожей.
— Господи боже мой! Слышишь?
— Всего-навсего телевизор. Наш старый приятель Дуайт.
Продолжая ретроспективный показ фильмов Дуайта Фрая, крутили «Дракулу». Перед глазами Джека во всех деталях предстал шедший сейчас эпизод, один из самых любимых на все времена: корабль, доставляющий графа в Англию, выброшен на берег, в живых остается один только Рэнфилд, выглядывает из глубокого трюма, глаза горят безумием, дикий смех гулко раскатывается по палубе.
— Прямо мурашки по коже.
— Точно. Старик Дуайт до того классно сыграл Рэнфилда, что раз и навсегда определил свою дальнейшую карьеру. Как только требовался персонаж, у которого далеко не все дома, звали Дуайта Фрая.
Джиа бросила взгляд на часы:
— Боже, время! Я же собиралась кое-что купить к Рождеству, прежде чем забирать Вики.
— Вряд ли успеем в Вестчестер, — заметил Джек.
— Совершенно верно. Поэтому отправимся к Шварцу.
Он застонал.
— Не ной.
Она его чмокнула, скатилась с кровати, направилась в ванную.
— Быстренько душ приму, и пойдем.
Джек смотрел, как она проходит по комнате. Любовался ее наготой — тугие маленькие груди, длинные ноги, светлый пушок на лобке — удостоверение натуральной блондинки.
Интересно было в увидеть ее беременной. Наверно, сказочное зрелище.
Странно, в последнее время в голову лезут мысли о детях. С той минуты, как он в пятницу смотрел в Центре на Джиа с больным СПИДом младенцем. В глазах светится бесконечная нежность, забота... Джиа прирожденная нянька. Достаточно взглянуть на нее с Вики. Фактически мать-одиночка, она дает Вики больше десятка родителей, вместе взятых.
Он услышал стук закрывшейся двери ванной, прислушался к шипению воды в трубах, когда открылись краны.
Закрыл глаза, вообразив Джиа с другим младенцем... их собственным. Представил, как старится рядом с Джиа, Вики, новым крошечным существом, в котором он с ней сплавился. От подобной картины в душе вспыхнуло солнышко.
Только, чтобы в ту картину попасть, надо менять образ жизни.
Джек вылез из постели, выдвинул нижний ящик старого дубового комода. Покопался в разнообразных париках, усах, очках, нашлепках на нос, прочих причиндалах, пока не отыскал окладистую бороду. Вытащил из застегнутого на «молнию» пакета, осмотрел. Довольно потрепанная. Скоро придется покупать другую.
Приложил к подбородку, взглянул в зеркало.
Не так чтобы очень. Впрочем, с другой прической, с пробором ближе к середине, прямоугольное лицо приобрело овальную форму, изменилось до неузнаваемости.
Ты только посмотри на себя. Чтобы выйти в город за рождественскими покупками, приходится цеплять бороду. Вечно оглядываться через плечо. Разве это жизнь?
Если бросить дело, можно отрастить настоящую бороду и ходить куда хочешь — за одну руку держится Джиа, за другую Вики, — наплевать, черт возьми, кто их видит.
Бросить дело...
В конце концов, почему бы и нет? Может быть, даже пора. Предупредительных звонков хватит на дюжину жизней, но он никогда не чувствовал серьезной неотступной угрозы. Предпочитал приписывать это своему вниманию к деталям, хотя, может быть, ему просто везет. Как быть дальше — ждать смерти, жестокого увечья? Какой смысл дергать черта за хвост?
Не валяй дурака, посоветовал внутренний голос. Бросай, пока ты наверху.
Как всегда, голос прав.
Как всегда, Джек не намерен следовать его советам.
Пока, во всяком случае.
Понедельник
1
Алисия в нерешительности стояла возле бара, щурилась в позднем утреннем свете, заглядывая внутрь сквозь забрызганное окно.
