Я набираю раздобытый телефонный номер Кожина. В ответ раздаются долгие гудки. Никто не отвечает. Впрочем, а что тут странного: человек, наверное, на работе. Попробую дозвониться вечером.
С трудом заставляю себя думать о работе. Обеда жду, как соловей лета. Время, как назло, тянется еле-еле.
Ну вот и обед. Я снова набираю номер Кожина, и вновь в ответ слышу лишь «ту-ту-ту».
«Это тебе за твою вредность, — говорю сама себе. — Нечего было хорошего человека обижать. Теперь сама за ним побегай».
Собираюсь уже выскочить из кабинетика-«табакерки», чтобы перекусить, но в дверях меня останавливает телефонный звонок.
Возвращаюсь и снимаю трубку:
— Рощина слушает.
Это Шурыгин.
— Алло, Танька, ты сидишь?
— Нет, стою.
— Тогда срочно сядь. Я сейчас тебе кое-что скажу — точно упадешь.
— Паш, хватит паясничать, выкладывай скорее, я еще не обедала, а когда я голодная, я злая, ты же знаешь. Ну что там у тебя?
— Просила прощупать Курицыных?
— Ну? — делаю я охотничью стойку.
— Так вот. На Курицына Константина Геннадьевича записано аж пять автомобилей: «ГАЗ-24», ну это «Волга», и еще четыре грузовика, наверное, для бизнеса его. А вот Наталья Николаевна Курицына…
— Так все-таки Наталья, а не Натэлла, — удовлетворенно хмыкаю я.
— … по документам является владелицей автомобиля «ВАЗ-2109» белого цвета.
— Ого! — радостно восклицаю я. — Это уже интересно!
— Да я бы так на твоем месте не радовался, — охолаживает меня Пашка. — «Девятки» нынче в большой моде, у нас на них куча народу нынче катается — ты же знаешь, а цветовая гамма у этих автомобилей бедненькая: большинство либо белые, либо красные, так что я бы на твоем месте не делал бы поспешных выводов. Ты вот лучше над чем задумайся…
Пашка делает картинную паузу, и я понимаю, что сейчас будет «бомба».
— Наталья Курицына в девичестве, оказывается, была Барминой, — выдает Шурыгин свой «гвоздь программы».
— Что-о-о-о? — вытягивается у меня лицо, и одновременно начинают трястись колени. Я бухаюсь на стул прямо как есть, в куртке и с сумкой на плече.
— А вот с этого места поподробнее, — выдавливаю я.
— Ну, сильно подробно не получится — я ж не волшебник. Но одно могу сказать точно: эта Наталья является сводной сестрой по матери Игоря Олеговича Бармина — того самого, о котором ты мне рассказывала. Отец Игоря удочерил Наташу, поэтому и фамилия у них была общая, пока эта «Натэлла» не выскочила замуж, причем вовсе даже не за Курицына. Она сперва успела побывать супругой некоего Звонарева, нынче отбывающего срок за ограбление. Разумеется, Пенелопы, ждущей двадцать лет своего Одиссея, из Наташи не вышло. Она быстренько развелась с первым мужем и уже через годик стала госпожой Курицыной.
— Офигеть, — все мои эмоции я умещаю в одно слово.
— Да, вот так поворот, — поддакивает Шурыгин. — Но учти. Напоминаю тебе твое собственное обещание вычислять преступника «у-мо-зри-тель-но». В общем, переваривай пока эту новость, а я побежал. У нас сегодня крупный пожар на хлебозаводе — с меня начальство требует срочный репортаж. Все. Пока. Целую в мокрый нос.
Пашка бросает трубку.
Пожар на хлебозаводе! Подумаешь! Ну, завтра весь город получит не мягкие булочки, а поджаренные тосты. Делов-то!
А вот «зайка»-Бармина меня сразила прямо-таки наповал. Девица-то не так проста. Уже второй брак в двадцать с небольшим хвостиком. А первый муж сидит за ограбление, значит, вращался в соответствующих кругах, куда, возможно, вхожа была и Натусик.
Но главное — неожиданно ниточка от нее протянулась к моему «электронному сваху». Это надо обмозговать.
Глава 33
А что тут обмозговывать! Надо попытаться использовать элемент неожиданности, Думаю, здесь подойдет метод «разведка боем».
Резко передумав уходить на обед, я скидываю с плеча сумку, снимаю куртку и набираю номер «электронного сваха».
Ожидаю услышать в трубке голос Ирины, но мне отвечает сам Бармин:
— Слушаю вас.
— Игорь Олегович, это снова Татьяна Рощина. Помните?
— А-а-а, «пятно от кофе», — голос Бармина веселеет.
Мда-а-а, «пятном от кофе» меня еще никто в жизни не называл.
— В прошлый раз вы отказались мне ответить на некоторые вопросы, — перехожу я к делу. — Вы сказали, что не нарушаете тайну ваших клиенток. Я снова хочу повторить Вам тот же вопрос: вашей клиенткой-писательницей по имени Лариса была Лариса Берсеньева?
Веселый тон Бармина сменяется удивлением:
— А почему вы решили, что я отвечу вам на этот вопрос теперь?
Опять он завел эту шарманку! Меня охватывает злость. Пошел он к черту со своим «кодексом чести»!
— Да потому, что Лариса Берсеньева мертва! — выкрикиваю я в трубку. — Именно поэтому она перестала приходить к вам за письмами! А вы, небось, решили, что она нашла себе пару? А она убита! Убита!
Голос у меня срывается. Нервы ни к черту. Но, похоже, именно прозвучавшее в моем голосе отчаяние убеждает Бармина, что я не обманываю его.
На том конце провода раздается ошарашенное:
— Что-о-о-о? Как убита? Не может быть! Кем?
Ясно. Повторять вопрос не нужно: конечно, именно Берсеньева была клиенткой Игоря.
— Откуда я знаю, кто ее убил? Могу сказать одно: убийца откликнулся на то объявление, которое вы разместили для Ларисы в Интернете. Тот самый Вениамин, за письмами которого к вам приходила Берсеньева.
— Да вы что! — ахает Бармин. — Не может быть! С чего вы это взяли?
— Долго объяснять, но уж поверьте, что я не вру. А кроме этого убита моя подруга Агата Полежаева, — я делаю ход ва-банк, — тоже, между прочим, размещавшая брачное объявление с вашей помощью и тоже получавшая письма от некоего Вениамина! Вы не находите странным такое совпадение?
Бармин издает какой-то кудахтающий звук, потом торопливо произносит:
— Подождите, пожалуйста, я сейчас проверю в компьютере. Не кладите трубку.
Раздается стук — очевидно, небрежно брошенная телефонная трубка ударяется об стол. Слышно, как Игорь Олегович шлепает по клавиатуре, ковыряясь в своем электронном архиве, где-то вдалеке голосит оперная певица — радио, небось. Куда делась Ирина? Почему не она сняла трубку? Блин, я уже во всем ищу подвох. Вот жизнь наступила!
Наконец Бармин снова отвечает мне растерянным голосом:
— Я… Я не знаю, что сказать… Агата Полежаева действительно размещала через меня объявление… Не так давно… Вы говорите, что она тоже убита?
— Да, и сейчас этим, между прочим, занимается милиция.
