Итак, вздыхаю я, личность Вениамина по-прежнему находится под большим знаком вопроса. И пока непонятно, действительно ли утечка информации с компьютера Бармина происходила именно через его сводную сестру. И если да, то куда и зачем?
Глава 35
Еще раз набираю телефон Кожина. Выслушав еще тридцать секунд длинных гудков, и успев за это время взглянуть на себя со стороны, я швыряю трубку на рычаг.
И что я, как влюбленная восьмиклассница, обрываю ему телефон? Неудобно мне звонить ему первой, тем более после того холодного тона, который я в прошлый раз задала нашей беседе.
«Подожду, — решаю я. — Сам скоро позвонит — обещал вроде».
Но одно дело послать самого Михаила Борисовича, а рукопись его я послать не могу — работа есть работа, ничего личного. Придвигаю к себе стопку листов и надеваю очки.
Надо отдать ему должное: автор он очень талантливый. Сюжет закручен лихо. Интрига сложна. Но читать очень интересно. У него хороший слог, правдоподобные персонажи. В общем, ничего так получится книжка, недурственная. Я бы купила такую. Я и сама люблю детективы.
Пытаюсь работать, но мысли все крутятся вокруг Вениамина. Кстати, а не пора ли проверить свой электронный ящик? Может, мой таинственный «ухажер» написал мне письмо? Ведь он же не сразу убивает, а сначала ведет переписку.
Раскладываю стопки листов на своём столе, оставляю сверху свои «окуляры», воссоздавая эффект «она только что вышла на минуточку», и снова бегу в отдел «сношений».
Компьютер занят. Умоляю работающую на нем коллегу Леночку Кириенко «выпить чайку», а мне «на минуточку буквально» «ну очень надо» «по работе» «кое-что быстренько отправить».
Волшебное слово «чай» срабатывает безотказно: Леночка лезет в стол за своей кружкой, а я получаю доступ к клавиатуре.
Быстро проверив свой ящик и убедившись, что он пуст, я понимаю, что дело тут нечисто. Вениамин молчит. И это как минимум невежливо с его стороны. Вообще-то, он сам напросился на переписку, из нас последней написала я. Это он задолжал мне письмо.
Почему Вениамин больше не пишет? Он же отвечал Агате, Ларисе и, наверное, другим. Решил отказаться от затеи с моим убийством? А может, что-то почуял в моём поведении? Ведь это наверняка он следил за мной на светлой «девятке».
А если попробовать его выманить из неизвестности?
На мое письмо он не ответил. Но в тот раз я играла по «его» правилам в игру «романтическая переписка». А если попробовать по-другому? Попытаться его спровоцировать, вынудить действовать? Вызвать, так сказать, огонь на себя?
Моя рациональная половина тут же вскидывается: «Ты с ума сошла! Еще не хватало махать красной тряпкой перед носом у быка!»
Но мое неистребимое авантюрное начало все же берет верх, и я торопливо печатаю одну строчку:
«Ну что, сходим в воскресенье в пять часов в «Аврору»?»
Боясь передумать, я нажимаю на клавишу, отправляя свое послание, в глубине души ощущая, что добром это дело не кончится.
Это письмо даст ему понять, что мне многое известно. Следующий ход теперь за ним.
Каким будет этот ход? Холодок пробегает по моей спине.
Я нарочито бодрым голосом спрашиваю у коллег:
— А что слышно, девчонки: годовая премия у нас не сорвется? Начальство клятвенно обещало поощрить нас от души.
Тема благодатная, занимающая в конце года все умы в нашей организации, и мы увлеченно обсуждаем ее, пока в кабинет не заглядывает моя завотделом Дора Сергеевна.
Увидев меня, она, как всегда, недовольно морщится и скучным голосом произносит:
— Вот ты где, Рощина. Чаи гоняешь. А я гоняюсь за тобой по всему издательству.
Интересно, каламбур у завотделом получился случайно, или чувство юмора не чуждо и ей?
— Только на минуточку выскочила, — оправдываюсь я.
Одарив меня взглядом, говорящим: «Знаем мы ваши минуточки», Дора Сергеевна спрашивает:
— Когда сдашь мне правку по Кожину? Сроки горят. Ты хоть про это не забыла? Хочешь наш отдел без премии оставить?
Премия — это святое. Лично у меня она, еще не полученная, уже давно расписана. Я уже присмотрела себе пару шмоток — пора обновить гардероб.
— У меня все под контролем, Дора Сергеевна, — тоном послушной девочки отвечаю я. — Уже бегу на рабочее место.
Кинув последний многозначительный взгляд, припечатавший меня к стулу, Железная Дора захлопывает дверь.
Пора возвращаться к трудам праведным.
Напоследок решаю проверить на всякий случай свой почтовый ящик: вдруг Вениамин уже ответил.
И точно! На этот раз меня действительно ждёт письмо с его адреса.
Я торопливо открываю файл и замираю, ошалело рассматривая всего пару строк на экране: «Вы слишком много знаете, но мне нравится, что Вы сопротивляетесь. Возможно, я даже буду испытывать некоторое сожаление, убивая Вас. Вениамин».
Вот когда меня по-настоящему пробрал ужас. Только сейчас я до конца осознала, что это не игра, что меня действительно может убить какой-то неизвестный психопат.
И почему это я решила, что все на свете должны действовать только по моему плану? Я ждала от него очередного хода. Он его сделал. И что? Как мне теперь поступить? Я забыла, что имею дело с очень умным и хитрым убийцей. Он сам желает диктовать условия игры.
Теперь, узнав, что я его «расшифровала», он поднимает забрало и открыто объявляет войну.
Но этот поединок будет не на равных. Бой с тенью. Он меня знает. Я его — нет.
Я никому не могу доверять. Любой может оказаться тем самым Вениамином.
Я даже до сих пор не могу точно сказать, мужчина совершает эти убийства или женщина. Тут уж не до тонкостей склада характера и психики преступника. Куда мне!
Но вызов брошен. И если я хочу остаться в живых, мне придётся придумать какую-нибудь ловушку.
Раз у нас идёт охота «на живца», то есть меня, и я играю роль приманки, значит, мне нужен и капкан, в который должен угодить мой преследователь.
Капкан на охотника.
Мне нужен хитроумный план.
Легко сказать «нужен план». Надо его ещё придумать.
Ну вот, нынче вечером мне точно будет, чем заняться.
Глава 36
После работы я выхожу из стен родного издательства, словно из окопа на передовой. Сперва оглядываюсь по сторонам: вроде, светлых «девяток» не видать, одиноких мужиков среднего возраста, слоняющихся с подозрительным видом, тоже.
Перебежками с такими же изучениями время от времени окружающей обстановки добираюсь до остановки автобуса.
Тут полно народа. Не знаю: радоваться этому или опасаться того, что преступник где-то рядом, среди этих людей.
