Мы пошли в мамину комнату. На ее голове была болезнь на сложенном полотенце.
– Что еще случилось. – Сказала мама. – Бенджамин.
– Бенджи. – Сказала Кэдди. Она опять пришла, но я ушел.
– Ты, конечно, что-то ему сделала. – Сказала мама. – Почему ты не перестанешь приставать к нему и не дашь мне немного покоя. Дай ему шкатулку и, пожалуйста, уйди и не приставай к нему.
Кэдди взяла шкатулку, и поставила ее на пол, и открыла. Она была вся полная звезд. Пока я не двигался, они не двигались. Когда я шевелился, они блестели и бросали искры. Я стих.
Потом я услышал, что Кэдди идет, и опять начал.
– Бенджамин. – Сказала мама. – Пойди сюда. – Я пошел к двери. – Бенджамин, кому я говорю. – Сказала мама.
– В чем дело. – Сказал папа. – Куда ты идешь.
– Уведи его вниз, Джейсон, и пусть за ним кто-нибудь присмотрит. – Сказала мама. – Ты знаешь, я больна, и все-таки ты.
Папа закрыл дверь позади нас.
– Т.П. – Сказал он.
– Сэр. – Сказал Т.П. внизу.
– Бенджи идет вниз. – Сказал папа. – Иди с Т.П.
Я пошел к двери ванной. Я слушал воду.
– Бенджи. – Сказал Т.П. внизу.
Я слышал воду. Я стал слушать ее.
– Бенджи. – Сказал Т.П. внизу.
Я слушал воду.
Я не слышал воду, и Кэдди открыла дверь.
– Что ты, Бенджи. – Сказала она. Она посмотрела на меня, и я пошел, и она прижала свои руки вокруг меня. – Значит, ты опять отыскал Кэдди. – Сказала она. – Ты думал, Кэдди убежала. – Кэдди пахла, как деревья.
Мы пошли в комнату Кэдди. Она села рядом с зеркалом. Она остановила свои руки и смотрела на меня.
– Что ты, Бенджи. В чем дело. – Сказала она. – Ты не должен плакать. Кэдди не уйдет. Погляди-ка. – Она подняла бутылку, и вынула пробку, и поднесла к моему носу. – Приятно. Понюхай. Хорошо.
Я ушел, и я не стих, и она держала бутылку в руке, и смотрела на меня.
– А. – Сказала она. Она поставила бутылку, и пришла, и прижала свои руки вокруг меня. – Так вот в чем дело. И ты старался сказать Кэдди, только ты не умел ей сказать. Ты хотел, но ты не умел, правда. Конечно, Кэдди не будет. Конечно, Кэдди не будет. Погоди минутку, дай мне одеться.
Кэдди оделась, и опять взяла бутылку, и мы пошли вниз в кухню.
– Дилси. – Сказала Кэдди. – У Бенджи есть для тебя подарок. – Она нагнулась вниз и положила бутылку в мою руку. – А теперь протяни ее Дилси. – Кэдди протянула мою руку, и Дилси взяла бутылку.
– Подумать только. – Сказала Дилси. – Мой малыш подарил Дилси бутылочку духов. Погляди-ка, Роскус.
Кэдди пахла, как деревья.
– А мы духов не любим. – Сказала Кэдди.
Она пахла, как деревья.
– Ну-ну. – Сказала Дилси. – Ты уже большой, и тебе пора спать одному. Ты теперь большой мальчик. Тебе тринадцать лет. Такой большой, что можешь спать один в комнате дядя Мори. – Сказала Дилси.
Дядя Мори был болен. Его глаз был болен, и его рот. Верш отнес ему ужин наверх на подносе.
– Мори говорит, что намерен застрелить этого негодяя. – Сказал папа. – Я рекомендовал ему не говорить об этом Паттерсону заранее. – Он выпил.
– Джейсон. – Сказала мама.
– Кого застрелить, отец. – Сказал Квентин. – За что дядя Мори хочет его застрелить.
– За то, что он рассердился на невинную шутку. – Сказал папа.
– Джейсон. – Сказала мама. – Как ты можешь. Если бы на твоих глазах Мори застрелили из засады, ты бы только посмеялся.
– В таком случае Мори лучше не попадать в засаду. – Сказал папа.
– Кого застрелить, отец. – Сказал Квентин. – Кого дядя Мори намерен застрелить.
– Никого. – Сказал папа. – У меня ведь нет пистолетов.
Мама начала плакать.
– Если ты считаешь, что Мори тебя объедает, так почему ты не можешь, как мужчина, сказать ему это в лицо. Высмеивать его перед детьми у него за спиной.
– Ни в коем случае. – Сказал папа. – Я восхищаюсь Мори. Он необходим мне для сохранения моего чувства расового превосходства. Я бы не променял Мори на самую породистую пару. И знаешь почему, Квентин.
– Нет, сэр. – Сказал Квентин.
– Et ego in Arcadia
[3]
. He помню, как по-латыни сено. – Сказал папа. – Ну-ну. – Сказал он. – Я только шутил. – Он выпил, и поставил рюмку, и пошел, и положил руку на плечо мамы.
– Так не шутят. – Сказала мама. – По происхождению мои родные ничем не уступают твоим. Только потому, что у Мори плохое здоровье.
– Разумеется. – Сказал отец. – Плохое здоровье есть первопричина всякой жизни. Сотворенные болезнью, через гниение, в разложение, Верш.
– Сэр. – Сказал Верш позади моего стула.
– Возьми графин и наполни его.
– И скажи, чтобы Дилси увела Бенджамина наверх спать. – Сказала мама.
– Ты большой мальчик. – Сказала Дилси. – Кэдди устала спать с тобой. Ну-ка, тише, и спи. – Комната ушла, но я не стих, и комната пришла назад, и Дилси пришла, и села на кровати, глядя на меня.
– Тише, будь хорошим мальчиком и замолчи. – Сказала Дилси. – Не хочешь, а. Так погоди минутку.
Она ушла. В двери ничего не было. Потом в ней была Кэдди.
– Тише. – Сказала Кэдди. – Я иду.
Я стих, и Дилси отогнула покрывало, и Кэдди легла между покрывалом и одеялом. Она не сняла купального халата.
– Ну. – Сказала она. – Вот я. – Дилси пришла с одеялом, и расстелила его на ней, и подоткнула его вокруг нее.
– Он уснет через минутку. – Сказала Дилси. – Я не буду гасить лампы у тебя в комнате.
– Хорошо. – Сказала Кэдди. Она положила свою голову на подушке рядом с моей. – Спокойной ночи, Дилси.
– Спокойной ночи, деточка. – Сказала Дилси. Комната стала черная. Кэдди пахла, как деревья.
Мы смотрели вверх на дерево, где она была.
– Что она видит, Верш. – Прошептала Фроуни.
– Ш-ш-ш-ш. – Сказала Кэдди в дереве. Дилси сказала:
– А ну-ка, идите сюда. – Она вышла из-за угла дома. – Почему это вы не пошли наверх, как сказал ваш папаша, а убежали сюда, пока я не видела. Где Кэдди и Квентин.
– Я ей говорил, чтоб она не лезла на это дерево. – Сказал Джейсон. – Я про нее все расскажу.
– Кто на какое дерево. – Сказала Дилси. Она подошла и посмотрела вверх на дерево. – Кэдди. – Сказала Дилси. Ветки начали опять трястись.
– Ах ты, сатана. – Сказала Дилси. – Слезай-ка оттуда.
