«Remember the sound
in the silence of the night ,
that awakened around
wonderful light…»
Приятные звуки расслабили аудиторию и запустили процесс потребления заготовленной на столах богатой снеди.
Как Никон не старался, ему все же не удалось избежать столкновения с Катрин. Мадам выследила и настигла жертву с большим энтузиазмом. Подтащила поближе к тому месту, где Говард о чем-то беседовал с представителем здравоохранения. Слегка пританцовывая, завела старую песнь на новый лад:
– Никон, что у Вас нового? Вы работаете над исправлением своих ошибок?
– Работаю самым усердным образом, мадам! – вытянулся по стойке смирно Никон.
Надеясь – Катрин его не раскусит, хотя бы для собственного развлечения, принялся паясничать.
– Что со списком подозрительных моментов?
– Старательно составляю, мадам!
– Учтите, через неделю я составлю промежуточный рейтинг продуктивности помощи следствию. Объем составленных отчетов будет одним из показателей. Те, кто окажутся в нижней четверти списка, будут лишены квартальной премии.
«Да иди ты на хрен со своей премией!»
Не без удовольствия, громко и выразительно подумал Никон, глядя в грустные карие глаза. Вслух произнес:
– Вы думаете, у всех сотрудников равные условия? По каким критериям происходило распределение абонентов Мартина?
– Это не важно! – замотала головой Катрин, пытаясь обойти западню. – Все зависит от квалификации и старательности персонала.
– Я мог бы доказать, что это важно! – раззадорился Никон. – Кто принимал окончательное решение о таких условиях работы?
Катрин затихла на пару вдохов, всверливаясь коричневыми буравчиками в глазницы Никона снизу.
– Региональный координатор уже все подписал.
Оглянулась в сторону Говарда, как бы ища подтверждения своим словам.
– Тогда придется постараться, – напрягши губы, покивал Никон.
– Старайтесь, Никон. Я создала для этого все условия. Сообщу Вам по секрету, что четверть, попавшая в начало рейтинга получит премию последней.
– Заманчиво…
Протянув слово, Никон затих и улыбнулся. Сделал пару ритмичных па, надеясь переключить внимание мадам на более приятное занятие. Утонченную Лину Веполь сменили на сцене какие-то веселые шустрые ребята. Движение на танцполе оживилось. Зал утонул в мелодичных громыханиях.
Громыхания слышались круглосуточно. Где-то вдалеке, в стороне Лабеда и Волрога. Все уже почти привыкли. Лишь мамы успокаивали на улице детей в ответ на вопрос, где это взорвалось. Таких, что беспокоили слух горожан сегодня, еще не бывало. Сначала в городе очень громко шипели и шуршали грады. С верхних этажей казалось, что оставляя дымные следы, на восток улетают большие стрелы. Вечером вестники смерти принесли ответ в Метравск.
Вечеринку планировали давно и потому тщательно к ней готовились. Оригинальные дизайнерские решения сервировки стола таили в себе много двусмысленных загадок.
Чего только стоили большие чищенные морковки, залегшие между тарелками. Настя сразу же предположила – это загадка для психологов, особенно для тех, кто увлекается психоанализом.
Катрин пребывала навеселе. То ли из-за близкого обстрела выпила лишнего. Толи общая атмосфера возбужденности и взбудораженности действовала на нее таким образом.
У Саши повод выпить был серьезный. Он и обычно любил налакаться огненной воды до состояния «зомби». Но после того, как одна из сегодняшних ракет прилетела в дом бабушки, пил вдохновенно и много. Уже курсируя на автопилоте, аккуратными, выверяемыми движениями, он подобрался к Никону и, глядя застекленевшими глазами куда-то в одному ему видимую даль, выпалил:
– Никон, переведи Катюхе, что я хочу поговорить с ней наедине.
– Нафига?
– Ну, скажи! Мне надо!
Прозвище «сладенький» Саше дал Андрей, который умеет кратко выразить суть, да так, что все вокруг угорают, держась за животы. Приторные ухаживания Саши за взрослыми дамами прикалывали всех. Хоть они и не составляли конкуренции шумной и веселой браваде Андрея, мнящего себя эдаким поручиком Ржевским, но все равно несколько задевали.
Никон махнул рукой. В общей атмосфере возбуждения, пьянства и разврата было сложно сохранять трезвость и рациональность. Подойдя за Сашей, тянущим за рукав, к скромно извивающейся в танце Катрин, сообщил:
– Sasha needs in conversation with you face to face.
Катрин, которая сама думала на французском, и вдобавок еще напевала и танцевала, суть фразы уловила не сразу. Пришлось повторить и объяснить на пальцах.
– Ok. Ok. I will help you!
Катрин закивала, всем существом своим, выражая глубочайшее понимание проблемы и готовность помочь. Вероятно, она подумала, что Саша разглядел в ней психолога, и просит избавления от эмоционального выгорания за рулем. По сути, так оно и было.
– Она говорит, что согласна тебе помочь! – перевел Никон.
– Вот и ладушки, – сладострастно потер ладони Саша. – Идем!
Замахал рукой в сторону выхода. Побрел, пошатываясь.
– Come with us! – пригласил Никон.
Для беседы уединились в небольшой комнатке, служившей спальней. Кроме кровати здесь оказалось негде расположиться, посему в пол оборота расселись на мягком матрасе.
– So, what`s the problem?
Мадам, как обычно, попыталась взять инициативу в свои руки.
– В чем твоя проблема? – перевел Никон.
– Скажи ей, что она клеевая телка! – восхищенно выдал Саша, назидательно поводя пальцем перед носом – Нет, не телка. Дама! Женщина.
– Sasha said, that you are a wonderful women.
Катрин мило заулыбалась, энергично закивала хохолком, торчащим из прически. Дружественно погладила Сашу по руке. Поблагодарила:
– O, Sasha! I am very pleased!
– Что она говорит? – заспешил Саша, вдохновленный жестом.
– Говорит, что переводчик вам больше не нужен. Чтобы я оставил вас наедине, – заржал Никон.
За окном в очередной раз сильно бухнуло. Катрин дернулась. Саша воодушевился еще больше.
– Так иди давай! – замахал рукой. – И свет выключи!
– Да пошутил я! Она сказала, что ей очень приятно.
Никон всерьез испугался – Саша, не дожидаясь объяснений, накинется на бедную Катюху с горячими проспиртованными поцелуями и испортит сложную прическу.
– Переведи ей, что мне сложно выразить все чувства, которые я испытываю к ней.
– Чуувстваа! – повторила Катрин знакомое слово. – Это sentiments? Feelings!?
– Вот! Да! Она меня понимает!
