– Даже не знаю. Такой способ обезвреживания есть в арсенале Эдеркопа. Понимаешь, почти невозможно извне отличить действия Исоз от действий Эдеркопа. Исоз врос в Эдеркопа на всех уровнях. Может корректировать его команды и образ мышления. Их невозможно разделить. У них разные цели. Эдеркоп выполняет общие распоряжения из центра управления. Он руководствуется целесообразностью. Люди для него – материал, которым надо управлять. Для Исоз же, люди – это часть него. Это его нервные окончания. Он ощущает боль и радость каждого человека с коином. Естественно, он стремится, чтобы боли стало меньше. Если и вмешивается в работу Паука, то для того, чтобы уменьшить количество конфликтов и общее напряжение в системе. Пойми! Мнемонет и Эдеркоп – это имплант. Огромный коин, установленный в целый народ. Это грубое вторжение. Насилие. Хитрость. Исоз – закономерное явление. Имунная реакция. Симетричный ответ. Попытка коллективного сознания вернуть похищенную свободу.
– Но, ведь, это немыслимо, чтобы исин Эдеркоп попытался убить человека инсулином! – воскликнул Никон, опустив, пока, глобальные вопросы. – Принцип «не навреди» – главенствующий для него!
– Да. Факты говорят, что это сделал Исоз.
Хайд согласился нехотя. Против очевидных, логически верных заключений, не попрешь.
– И с Антигонией это тоже сделал Исоз?
– Похоже, что так, – уже быстрее согласился Хайд.
– Зачем!?
– Я не знаю! Я же говорил, что его цель, его принцип – уменьшить напряжение в системе. Уменьшить боль.
– И для этого он может убить человека!?
– Наверное, и может. Но, ведь, это он сообщил о том, что ты проваливаешься в кому. Мы же не следили за тобой специально. Вообще, ты понимаешь, что оказался в зоне конфликта. В области очень высокого напряжения. Рядом с тобой пересеклись интересы нескольких игроков. Не удивительно, что тебя зацепило.
– Сам довел до полусмерти и сам же спас? – не соблазнился разговором об игроках и интересах Никон. – Какой результат? Зачем это было делать?
– Мы переписали тебе медицинскую часть коина. Он стал симулировать процессы без их реального протекания. Ты стал независим от внешних влияний. Оставили только возможность слежения за твоими координатами.
– А во второй раз отключили и слежение, – констатировал Никон.
– Да. Это уже по нашей инициативе. Хотели спасти тебя из цепких лап Мнемонета. Хотели остаться в тени.
– А нашли вы меня по координатам, сообщенным Исоз.
– Да.
– Везде Исоз. Тебе не кажется, что он играет нами, как фигурами на большой шахматной доске?
– Иногда кажется.
Хайд стал отвечать нехотя. Односложно. Никон не отставал. Сыпал вопросами.
– К слову, как ты умудряешься выигрывать у него в шахматы? Ведь, на него работает самая мощная вычислительная система в мире.
– Вот видишь. Оказывается, что не самая мощная.
– Твой приборчик мощнее?
– Нет. Приборчик – всего лишь универсальный интерфейс. Он позволяет преобразовывать любую информацию в любую информацию. Кодировать. Сигналы нейронов человека в электрические импульсы в схемах компьютеров, в программный код и обратно, к примеру. Сам настраивается. Использует поля. Все дело в этом.
Вытащил из кармана небольшой, темно серый приплюснутый эллипсоид. Ни экранов, ни кнопок, ни разьемов для зарядки. Глухой, шершавый на ощупь. Покрытый той удивительной матовостью, что бывает, когда на зеркало выпадет тончайший конденсат. Довольно увесистый. Словно изготовлен из свинца или иного тяжелого металла. Заметно холодит руку, словно всасывая человеческое тепло. Как такой булыжник может преобразовывать сигналы нейронов в программный код и обратно!? Таким только из пращи швырять или жабки по воде пускать. Покрутив в руке вещь, совершенно не походящую на прибор, Никон задал корыстный вопрос:
– Где такие можно приобрести?
Хайд отшутился. Рассмеялся. Даже, похоже, искренне.
– В магазине точно не купишь! И в интернете не закажешь.
– А я могу им воспользоваться напрямую? Сам?!
– Нет, только через меня, – посерьезнев, ответил Хайд. – Для этого нужно немного модифицировать нервную систему.
– Как?
– Подробностей я не знаю. Это связано с долгой историей, которую я не хотел бы тебе сейчас рассказывать.
Ага. Не знает, разозлился про себя Никон! Все-то он знает – говорить не хочет. Хайд он и есть Hide. Само прозвище, даже, говорит о том, что человек он скрытный и прячущийся. Ну и пусть хоронится от прямых вопросов. Зайдем окольным путем. Вспоминает про странные заклинания и молитвы, которые все читали во время боя с Гармом – загадочный момент. Спрашивает об этом напрямую, надеясь косвенно выведать информацию про чудо-прибор. Хайд объясняет, что заклинания – это форма представления того, что творилось в их перевозбужденных полушариях во время баталии. Что-то типа внутренней речи. Выражение атакующей информационной конструкции. Да, по сути, это был агрессивный программный код, придуманный в бою, с целью поражения зверя. Так же, как и разные заговоренные стрелы и челы у Элеоноры, огонь, музыка и ледяной пузырь с иглами у Гертруды. В такой форме показал все интерфейс. Выловив все это из голов, преобразовал в атакующий код, а для бойцов – в удобную для обозрения форму. Чтобы проще было координировать действия. Смеется, доказывая, что Никон орал вычурные заклинания громче всех.
Никон, хоть и услышал какие-то ответы, но ситуация от этого нисколько не прояснилась. До этого мог и сам додуматься, и так почти знал. И ничего лишнего у этого Хайда не выспросишь. Темная лошадка.
Это, что получается!? Эдеркоп и Исоз, преследуя разные цели, ведут сложную многомерную игру за гранью понимания? Эдеркоп управляет паутиной для своих создателей. Содержит в порядке наше уютненькое и тихое электронное гетто, чтобы его жители ходили на работу, а не истребляли друг друга. Исоз пытается жить своей сложной жизнью. Развивается и усложняется. Стремится устранить в самом себе и, значит, в нашем больном обществе конфликты. Установить большее число связей между людьми-нейронами. Откорректировать балланс так, чтобы всем стало хорошо. А я, выходит, залип в этой сложной непостижимой баталии!?
Если Исоз играл мной, как пешкой или конем, думал Никон, то Я ненавижу его. Кого, его? Как можно ненавидеть того, кто размазан по миллионам носителей и микропроцессоров? Кого? Обособившуюся и обретшую сознание часть «всего человека»? Предстающую в виде семилетнего ребенка без пола. Понимаю и все равно ненавижу. Возможно, эта часть играла мной, как шахматной фигурой. Затеяла гамбит с моим участием. Видите ли, я – место одного из наибольших напряжений в этом сегменте Мнемонета. Фигура под ударом множества фигур. И наркоманам я нужен, и бандитам, и руководству, и искусственному сознанию, и Мише с его отцом, и отверженному ухажору (этому, наоборот, не нужен) и другим неизвестным персонажам. Ненавижу. За что я должен был скитаться по монастырям и тюрьмам? Терять работу? Подвергать жизнь опасности? Идите вы, все, к вашему Эдеркопу! Игроки хреновы! Если у вас секреты, Я тоже буду играть за себя!
