Лод Ровен заморгал, как щелкнутый по носу щенок. Он панически завертел головой, переводя взгляд с каабарского портала на рарийский. В каабарском уже скрывался лод Марак. Всего несколько паладинов еще оставались в Лэнге.
— Решайся, брат, — негромко сказал лод Гвэйдеон.
— Я… я не знаю, Ге… Великий Магистр… — растерянно ответил лод Ровен.
В воздухе словно зазвенели колокольчики. К паладинам подошла Инанна, мягко улыбнулась — и вокруг сразу потеплело. Богиня приобняла лода Ровена за плечи и мягко подтолкнула к рарийскому порталу.
— Серая Земля приняла иштарианство, — негромко произнесла Инанна. — Я не вправе оставлять их совершенно без моих рыцарей.
— Благодарю вас, моя Леди! — восторженно воскликнул лод Ровен. — Я не подведу, клянусь… э-э-э… Вами!
— Обожди еще минуту, брат, — попросил лод Гвэйдеон. — Закрой глаза, я передам тебе кое-что.
Лод Ровен вздрогнул, чувствуя, как в его голову скользнуло что-то незримое. Часть Священного Ключа, что замкнул уснувшее чудовище Ктулху.
— Храни его, брат, — велел лод Гвэйдеон. — И если однажды кто-нибудь за ним явится… поступи по своему разумению.
Несказанно гордый оказанной ему честью, лод Ровен только и сумел, что поклониться. А потом еще раз. Прижимая руки к груди, не в силах молвить, он припустил к порталу.
— Поспешите и вы, друг мой, — обратилась Инанна к лоду Гвэйдеону. — Порталам недолго оставаться открытыми.
— Простите, моя Леди, но я останусь, — покачал головой паладин. — Я должен постараться вернуть святого Креола.
— Я не сомневалась в вашем решении, друг мой. Но боюсь, вы потерпите неудачу. Сейчас Креол может просто убить вас.
— Возможно, — согласился лод Гвэйдеон. — Но я паладин. Я должен верить.
Инанна грустно смотрела вслед своему рыцарю. Лод Гвэйдеон влез в седло, хлопнул белоснежного раши по холке и поднялся в воздух. Уже через несколько секунд он превратился в пятнышко света посреди непроглядного мрака.
— Может, мне его подстраховать? — донесся сзади хриплый голос.
— Не надо, друг мой, — ответила Инанна. — Вам сейчас нежелательно видеться с Креолом.
— Ну, я не отказался бы с ним… увидеться.
— В том-то и дело, — вздохнула Инанна. — Лодом Гвэйдеоном движет желание спасти друга. Можете ли вы сказать о себе то же самое?
Раздался едкий смешок.
— Между вами слишком много личного, — укоризненно заметила богиня. — Кто бы из вас двоих ни победил, вы в любом случае проиграете. А вы слишком дороги мне, друг мой.
— Ладно, вам виднее.
— К тому же к вам у меня будет иная просьба. В этом мире осталось еще немало тех, кто не успевает эвакуироваться. Помогите им.
— Сделаю.
Запястья богини коснулись сухие губы, и в небо ринулся смутный, на глазах меняющийся силуэт. Две руки снова обратились в шесть, сзади выметнулись хвост и крылья…
Вдалеке чернел Кадаф.
ГЛАВА 37
Ведя под уздцы матерого вемпира, Ванесса шагала по подземелью Промонцери Царука. Два поста стражи, шесть дверей, в том числе две зачарованных, и вот она наконец на месте.
Эти древние катакомбы остались еще со времен прежней цитадели. Они видели тьму войн и переворотов, пережили нашествие Нъярлатхотепа и помнили блуждающий по закоулкам призрак Тивилдорма. Еще дальше по коридору высится мраморная чаша, в которой родился ужасный демоволк.
Но туда Ванессе было не надо — она уже пришла. Из-за колдовских решеток на нее смотрели демоны — пятнадцать эг-мумий, четыре Погонщика Рабов, покалеченный Двурогий, какой-то особенно уродливый будха и совсем странный демон непонятной категории.
Военнопленные. Не так уж много их взяли в битве полчищ. На Рари есть свои аналоги Женевской конвенции, но о демонах в них не говорится ни слова.
Точнее, в одной все-таки говорится — той, что была подписана в Ишкриме, между Мвидо и восемью султанатами Закатона. Согласно ей, всякого пойманного демона надлежит сунуть в бадью, запечатать воском, привязать камень потяжелее и утопить в ближайшей пучине. Так что Мдзгрвеш и остальные эг-мумии еще легко отделались.
И сейчас Ванессе это было на руку. Ей ведь позарез требовалось в Лэнг — а сама она туда попасть не могла. Камень Врат у Креола, а среди серых колдунов просто нет таких, кто умеет ходить между мирами. Один Тахем Тьма умел — черт уж его знает, где он этому выучился.
Но кроме колдунов существуют и другие средства…
Мдзгрвеш при виде Ванессы оживился. Ему явно было скучно в этой камере — без мебели, без телика, даже без кроссвордов. Мало приятного вот так месяцами сидеть на голом полу, сверлить взглядом голую стену…
Хотя он это заслужил.
— Ты можешь переправить меня в Лэнг? — с ходу спросила Вон, остановившись у решетки.
— Кто знает… — хмыкнул Мдзгрвеш. — Может быть, могу, а может быть…
— Ладно, спрошу у других, — пошла дальше Ванесса.
— Эй, подожди! — заволновался бескожий демон. — Тебе незачем куда-то идти, смертная дщерь, ты уже нашла, что искала! А зачем тебе в Лэнг?
— Уикэнд провести, — мрачно ответила Вон. — Просто отправь меня туда, о’кей?
— Я могу это сделать, с легкостью… но что я получу взамен?
— Я не буду тебя бить.
— Не очень-то выгодная сделка.
Ванесса вздохнула и достала из-за пояса нунчаки. Демонологии как таковой она не училась, однако Креол все же преподал ей парочку уроков для самозащиты. В основном как усмирять демонов техническими средствами — кровавым железом, благовонием Зкауба… Немного, но для интеллигентного демона вроде эг-мумии вполне достаточно.
Особенно теперь, когда у нее есть еще и диадема Инанны. Как раз хороший случай проверить ее в действии.
Камеры демонов на первый взгляд не отличались от тех, что использовались в участках Города. Но только на первый взгляд. Прутья были тонкими и казались очень хрупкими, а в зазоры легко мог протиснуться человек (не слишком упитанный). Но ни Мдзгрвеш, ни остальные эг-мумии что-то не спешили этим воспользоваться.
Путь им преграждали не решетки, не запоры, а колдовские печати. Креол наложил их во множестве и заявил, что действовать они будут как минимум двести лет. Или до тех пор, пока кто-нибудь их не снимет.
Конечно, Ванесса их снять не могла, да и не собиралась этого делать. Ей-то самой ничто не мешало войти в камеру — и она спокойно вошла. Взвесила на ладони нунчаки, еще раз вздохнула и перетянула ими Мдзгрвеша.
Кровавое железо заставило демона трястись, как на электрическом стуле. В этой клетке он был слабее новорожденного, так что Вон могла избивать его сколько угодно. Не требовалось даже благовоние Зкауба.
