– Может, и разбираюсь, – сказал Федор осторожно. – Это смотря какие часы.
– Большие часы, Федя. Большие! Август на маленькие и замахиваться не стал бы. Так что лучше бы нам с тобой не сплоховать, не ударить мордами в грязь. Сегодня иди домой, отсыпайся, а завтра в шесть утра я за тобой заеду.
* * *
Евдокии в доме не оказалось. За главного остался кот. Федор уже давно разобрался в здешней иерархии. Сначала Евдокия, потом кот, следом Рыжик, за Рыжиком куры и прочая живность, и уже в самом конце он – приемный племянник.
Рыжик встретил пришедшего радостным лаем, кот неодобрительным взглядом, куры вообще не обратили никакого внимания. Федор нашарил под крыльцом ключ, вошел в дом. Всю дорогу от завода до города ему казалось, что он хочет спать, и только заприметив в остывающей печи чугун со щами, он понял, что есть хочет куда сильнее.
Первое время Федор стеснялся садиться за стол в отсутствие Евдокии, чувствовал себя нахлебником. Наверное, чувствовал бы себя так и дальше, если бы однажды Евдокия не сказала:
– Ты, я смотрю, на заводе не шибко устаешь.
– Не шибко. – Сказать по правде, куда сильнее он уставал от безделья, а не от работы.
– А у меня тут дел невпроворот. Мужских дел. Одной тяжковато. – Впервые Евдокия призналась, что ей тяжковато. Это признание ознаменовало наметившееся в их отношениях потепление. Во всяком случае, Федору хотелось так думать.
– Я могу помочь, если не возражаете. С мужской работой. – Предложил и тут же испугался, что не справится, разочарует тетушку.
– Помоги. – Евдокия кивнула. – Забор покосился. Тот, что между нами и Лещинихой. Можно мужиков нанять, но тогда придется им платить. Или поить. А зачем мне чужих поить-кормить, когда у меня племянник имеется? Починишь забор, племянничек?
С забором Федор управился за пару дней. Не велика оказалась наука. А управившись, взялся за прохудившуюся крышу сарая. Эта задачка оказалась посложнее, но лишь оттого, что он боялся свалиться с крыши. После того памятного прыжка в реку высоты Федор стал побаиваться, хотя Евдокии в этом не признался бы даже под пытками.
После работы есть всегда хотелось особенно сильно. И добавки тоже хотелось. Вот тогда-то Евдокия ему и сказала:
– Да не смотри ты такими волчьими глазами. Все, что на столе видишь, твое. А чего на столе нет, то в печи и в погребе поищи. Ты уже давно не граф, племянничек, ты рабочий человек. А рабочий человек есть должен вдосталь, потому как пашет он порой за троих.
Вот с тех самых пор Федор и перестал стесняться. И в иерархии, кажется, поднялся даже выше Рыжика. Кота ему, конечно, не потеснить, но и так весьма неплохо.
После плотного завтрака Федора разморило окончательно. Сказалась бессонная ночь. Сил хватило лишь на то, чтобы сунуть изрядно полегчавший чугун обратно в печь да раздеться. Была мыслишка лечь спать прямо в одежде, но здравый смысл победил лень. К порядку Евдокия относилась очень строго и за такое безобразие запросто могла отругать.
Его сон был крепкий и глубокий. Черная яма, а не сон. Как раз то, что нужно, чтобы отдохнуть. Проснулся Федор снова от голода, а еще от запаха готовящейся еды. Вернулась с острова Евдокия. Давно ли? Федор выглянул в окно и понял – давно. Солнце перевалило через зенит и уже неспешно катилось к закату. Выходило, что проспал он целый день.
– Где ночью шлялся, не спрашиваю. – Евдокия встретила его появление хмурым взглядом. – Надеюсь только, что не по девкам.
– Какие девки, тетушка? – Федор стянул с блюда свежеиспеченный коржик. – В мастерской ночевал.
– И что там такого интересного в мастерской? – Евдокия забрала со стола блюдо с коржиками. – Не кусочничай, сейчас ужинать сядем.
– Чинил паровой двигатель. У Семена Устиновича все никак не получалось.
– А у тебя? – Евдокия уселась напротив, посмотрела внимательно.
– А у меня получилось. Ночь провозился, но разобрался.
По тому, как Евдокия нахмурилась, стало ясно, что услышанное ее совершенно не радует.
– Не рано ли ты, племянничек, выдвинулся? – спросила она. – Вопросы начнут задавать.
– Уже, – усмехнулся Федор. – Утром приходил Кутасов, лично принимал работу. Да вы не волнуйтесь, тетушка, двигатель починил Семен, а я так… в помощниках. И ему хорошо, и мне.
– Ему понятно, чем хорошо. Он дурачка нашел, который за него работу делает. А вот тебе с того какая выгода?
– А я работу нашел, от которой волком выть не хочется. Понимаете?
– Понимаю, – неожиданно сказала Евдокия. – И муж, и брат мой такими вот в точности были, неугомонными.
– Значит, я в них пошел, – Федор улыбнулся. – Семен Кутасову так и сказал.
– А Кутасов что же?
– А Кутасов поинтересовался моей прошлой жизнью.
– Лишнего ничего не сболтнул?
– Вообще ничего не сболтнул. За меня Семен говорил. Историю придумал такую душещипательную, сказал, Кутасов такое любит.
– Кутасов много чего любит. Хуже, если вдруг невзлюбит. Человек он жесткий и в жизни заводской разбирается получше иных управляющих. Как думаешь, приглянулся ты ему?
Федор пожал плечами.
– Умения мои приглянулись точно. Епифанцев рассказал ему про часы с кукушкой. – Он искоса глянул на Евдокию, но та даже бровью не повела. – А Август Берг построил часовую башню. Механизм из Германии пришел сломанный.
– Вот идолище, – проворчала Евдокия, и Федор так и не понял, кого она назвала идолищем: его, Берга или Кутасова. – Мало ему башен! Понатыкал по всему городу!
– Завтра утром мы с Семеном поедем в усадьбу разбираться с механизмом.
– Разберетесь?
– Не знаю, но попробовать можно.
– Эк, у тебя просто все выходит – попробовать можно. Кутасов ошибок не прощает.
– Это я уже понял.
– Лучше бы ты, Федя, сидел себе тихонько в мастерской и не высовывался. Мало тебе Кутасова, теперь еще и Берг тобой понукать будет.
– Так сразу и понукать? – усомнился Федор.
– С ним никто не может сработаться, скверного характера человек. Если бы не покровительство Кутасова, давно бы уже пришибли и сбросили в озеро. А так мужикам приходится терпеть его выкрутасы. Ты, Федя, вытерпишь? – Кажется, впервые за все время знакомства Евдокия посмотрела на него с тревогой. – Не взбрыкнешь? Не покажешь норов?
– Я постараюсь, – сказал он и решился задать давно уже наболевший вопрос: – Я до утра свободен, отоспался на два дня вперед, и полнолуние уже закончилось. Можно мне сплавать на остров?
– Ты-то отоспался, – проворчала Евдокия, – а про Айви с Акимом Петровичем ты подумал? Нужен им такой гость посреди ночи?
– Да я только на пару часов, туда и обратно.
