– Спасибо. Если ты не злишься, было бы здорово. Слушай, Ария… Ты Саймона любишь? – спросила она, когда мы вернулись к остальным.
Краем глаза я заметила, как мама навострила уши.
– Наверное, – впервые я решилась признать это вслух. – Не хочу, чтобы из-за меня он погиб.
– Нет, – с уверенностью сказала Шер. – Это невозможно.
И в этот же момент к нам подошла целительница. Я сразу ее узнала – С. Салли, курировавшая наш ритуал и ритуал Эми. Сердце забилось быстрее, а руки задрожали. Почему она здесь? Саймону ведь не нужен ритуал?
– Вы – родственники Саймона Кларка? – спросила она.
Будто не узнала меня.
– У Саймона нет родственников, – произнес отец. – Но мы семья его невесты.
Меня подтолкнули чуть вперед. Если целительница Салли и удивилась, виду не подала. С этого момента для нее перестала существовать вся моя семья. Обращалась целительница лишь ко мне.
– Не могу сказать, что его состояние меня удручает. Угрозы для жизни небольшие, хоть и, конечно, присутствуют. К сожалению, мы ничего не сможем сделать: он либо справится с последствиями проклятья, либо нет. Если справится, то уже к утру начнет поправляться и мы продержим его здесь всего пару дней. Если нет… я не могу дать гарантий, что мы чем-то поможем. Темная магия почти исчезла, а потому целительные ритуалы от нее просто не разрабатываются. За исключением, конечно, пересадки души.
– Ему потребуется донор? – вырвалось у меня.
– Возможно. – Целительница пожала плечами. – Сейчас сказать сложно. Нужно ждать. Я понимаю, это не так-то просто. Но он очень сильный маг, а значит, шансы высоки.
– Если что… – Голос у меня немного дрожал. – Я смогу стать донором?
Мама хотела что-то сказать, но передумала. Папа просто нахмурился. Вряд ли они одобряли эту идею, но поди удержи меня, если всерьез решусь.
– Это рискованно, – ответила Салли. – Но возможно. Насколько я помню, Ария, именно Саймон был донором для тебя. Это может сработать, но… уверена ли ты, что хочешь так рисковать?
Я быстро закивала, не дав никому возразить.
– А к нему можно?
– Да, почему бы и нет. Только пущу лишь тебя. И постарайся не перегружать его информацией и разговорами. Просто покажись на глаза, что с тобой все хорошо и ты ждешь, когда он поправится. Сними верхнюю одежду и надень халат. Я буду ждать тебя у дверей.
Я быстро надела аккуратный белый халат посетителя, собрала волосы в пучок и отдала маме плащ.
– Ария! – шепнула мне вслед мама. – Не делай глупостей!
* * *
Непривычно бледный, но в целом без видимых повреждений – таким предстал Саймон в палате. Он был в сознании, рядом на стойке лежал кристал, фиксирующий состояние мужчины. Сейчас его цвет был оранжевый, что свидетельствовало о тяжелой ситуации. Если бы он был красным – был бы нужен ритуал, черным – наступила смерть. Если все будет хорошо, к утру кристалл станет желтым, а потом постепенно перейдет к зеленому. И когда зеленый цвет станет тускнеть, Саймона смогут отпустить домой.
– Двадцать минут, не больше, – шепнула целительница, оставляя меня наедине с мужчиной. – Если что, зови меня, я буду в коридоре.
– Хорошо, – кивнула я.
Он меня увидел и узнал.
– Привет, – робко произнесла я.
– Привет, – к моему удивлению, ответил Саймон, причем довольно громко. – Ведьмочка, ты спала?
– Ты что, обо мне волнуешься, лежа в госпитале? – Я улыбнулась и села на краешек кровати. – Я посплю, когда ты пойдешь на поправку. Целитель сказала, что, если до утра тебе не станет хуже, никаких ритуалов не понадобится.
Я прикусила язык, но поздно. Саймон все понял.
– Не смей! – почти рыкнул он. – Ария, не смей этого делать, поняла меня?
– Тогда поправляйся, – упрямо сказала я. – И ничего делать не придется.
– Ладно. – Он слабо улыбнулся. – Постараюсь.
– Ты уж старайся. Все в порядке. Шестеренок нет, Люмии нет, мы с Шер помирились. Только тебя не хватает для полного счастья.
– Ведьмочка, мне тебя тоже не хватает. Останься здесь, ложись.
Прежде чем я успела что-то сделать, он весьма лихо подвинулся на кушетке, освобождая мне место.
– Нельзя!
– Можно. Это способствует моему выздоровлению. И я сейчас серьезно, мне дышать легче, когда ты рядом.
Какая девушка не растаяла бы от таких слов? Быстро сняв ботинки, я улеглась. Осторожно, чтобы не потревожить и не ударить ненароком, хоть и понимала, что физическая активность Саймона не убьет. Если бы он мог поправиться, просто оставаясь в покое…
Саймон сам взял мою руку и положил себе на грудь. Я чувствовала, как быстро бьется его сердце, и чуть не заскулила оттого, что не могу помочь.
– Я уже привык к твоим шестеренкам. Жаль, что они совсем исчезли.
– Закажу такой же, – улыбнулась я. – Но носить будешь сам, я сыта ими по горло.
– А мне нравились. Такие… подходящие тебе.
– А я, между прочим, думала, что они приворот накладывают. И бесилась.
– Да, это было очень забавно. Только я не сразу понял, что ты влюбилась.
– Ты меня ненавидел.
– Глупая ведьмочка. Я тебя никогда не ненавидел. Ты чудо. Скажи мне, что выйдешь за меня замуж, и тогда я пообещаю, что завтра эта мерзкая штука будет светиться зеленым.
– Пойду, – улыбнулась я. – Но весной.
– Почему весной?
– Сирень люблю. Хочу выходить замуж в сирени.
– Будет тебе море сирени. Сиреневые заросли. Сиреневый торт. И вместо вина гостям – настойка сирени на водке.
Я тихо рассмеялась, чтобы не услышала целительница из коридора. После всего произошедшего я была в диком напряжении, и казалось, что не усну никогда. А сейчас, едва голова коснулась мягкой подушки, а рядом лежал живой и, возможно, здоровый Саймон, неудержимо потянуло в сон.
– Мне надо идти, – вяло пробормотала я. – Нам дали двадцать минут.
– Спи, ведьмочка, – проникновенно мурлыкнул Саймон. – Спи рядом. Как только я смогу вставать, кое-что тебе покажу.
– И что же это?
– Что будет, если, – Саймон усмехнулся и выдержал паузу, – расстегнуть браслет, который тебя так интересовал последние недели.
Хорошо, что в палате было темно, – я жутко покраснела, поняв, о чем говорит Саймон.
– К тому же, – продолжил инкуб, – мы еще не решили последнюю проблему и не победили главного врага.
– Кого?
– Бобров.
* * *
Я сама не заметила, как уснула, пригревшись. Рядом с Саймоном, обнимая его одной рукой. Не знаю, почему целительница не разбудила и не выгнала меня, но, когда я почувствовала, что все, спать больше не могу, в окно уже вовсю лился солнечный свет.
