– Ты как дитя, даром что своих собралась рожать, – пробурчал Саймон.
Я сняла шубку, ботинки и прошла в гостиную, где тоже не обнаружила никакого сюрприза. И где?
– Пошли в комнаты, – хмыкнул Саймон. – Не бледней, ведьмочка, это материальный сюрприз.
Я побледнела? Мне показалось, наоборот, щеки вспыхнули от смущения. О чем еще думать с такими формулировками? А еще техномаг. Там же вообще нужно все формулировать точно и ясно, а не то получится… что-то типа Ольберта получится и замучает всю фабрику.
Мы прошли в ту часть дома, где располагались спальни. К той самой спальне, где я спала, когда оставалась у Саймона, и где болела в самую первую ночь здесь. Дверь была самая обычная, уже знакомая.
– И? – спросила я, когда пауза затянулась.
– Открывай, – велел Саймон.
– Я надеюсь, ты там не бобров запер, – немного нервно пошутила я.
– Если бы я поймал бобров, я бы запер их в духовке, а не в твоей комнате. – Глаза Саймона кровожадно блеснули.
Похоже, это уже личная вендетта. И сочувствую бобрам, если честно, потому что упорнее Саймона их ищет только Марианна. Удивительно, как им удалось так долго прятаться.
Не став больше думать о несчастных бобрах, я распахнула дверь и моргнула. Все в комнате было другим. Она словно стала меньше, да и дверь в ванную комнату исчезла. Но пространство так преобразилось, что я даже не сразу сообразила, что теперь представляет собой комната.
Цвета были фиолетовые, почти все оттенки, от самых темных до нежного цвета сирени. Пол был мягкий, высокий – словно сразу у порога начиналась кровать. Вместо стен, чуть повыше мягких спинок, были полки. Часть из них оказалась заполнена книгами, а на нескольких лежали красивые коробочки.
– Это чай, – пояснил Саймон. – Еще нужно будет докупить подушек и чайник с чашками. Но принцип понятен.
– Ты сделал ремонт? – удивилась я. – И что это? Комната-кровать? Мягкая библиотека?
– Это комната для тебя, глупая. – Саймон чмокнул меня в макушку. – Ты ведь не выдержишь постоянно находиться со мной. Сама ведь говорила на отдыхе. Можешь приходить сюда, читать, валяться, пить чай. Поставим тебе вазочку с конфетами. Честно клянусь, что не буду заходить без твоего разрешения.
Я даже не знала, что сказать. Но уже чувствовала, что в этой комнате я проведу не один час. Мне действительно иногда необходимо было посидеть в одиночестве, но на такое я даже не рассчитывала… дома я любила устроиться на подоконнике, закрывшись шторами от всего мира. А это… это целый маленький мир.
– Я не знаю, что сказать, – честно призналась я.
– Тебе хоть нравится? Можем переделать, как захочешь.
– Мне нравится. Она… не знаю, она невероятная. Можно я перееду к тебе сегодня?
– Можно, – улыбнулся Саймон, заходя в комнату вслед за мной, – но тогда я не обещаю, что дотерплю до свадьбы.
Значит, все же специально ждет. Я одновременно и смутилась, и почувствовала облегчение. Вопрос, не поддается ли Саймон силе ритуала, нет-нет да и мучил меня. Что, если он хочет жениться на мне не потому, что любит, а потому, что смирился с действием ритуала? Умом-то я понимала, что это глупость. Но разве ум работает в вопросах чувств?
– А зачем, – я сглотнула и откашлялась, – терпеть до свадьбы?
Непроизвольно я бросила взгляд на его браслет. Он не давал мне покоя с самой первой встречи, и рука сама потянулась к застежке. Я хотела узнать, что почувствую, расстегнув его. Саймон, видимо, перестал отдавать отчет в своих действиях, притянул меня к себе, и браслет я расстегивала уже в процессе поцелуя.
– Ария, давай первый раз с браслетом, – задыхаясь, попросил Саймон между поцелуями.
– Я и так тебя люблю, что со мной случится, если я его расстегну?
Застежка негромко щелкнула, но в звенящей тишине комнаты звук мне показался отчетливым. Глаза Саймона потемнели, а я уж было хотела недоуменно пожать плечами, мол, ничего особенного.
Но тут же ощутила, как начинаю дрожать. И внутри разгорается огонь, несравнимый с обычным влечением. Все ощущения сосредоточились на руках – именно там наша кожа соприкасалась. Сердце билось как сумасшедшее. Низ живота сводило от доселе неведомого желания. Прикосновение губ отдалось внутри каким-то удовольствием, смешанным с болью.
– Я же говорил, – пробормотал Саймон. – Не надо было.
– Надо, – выдохнула я, прежде чем потеряла способность разговаривать в принципе.
Как-то неожиданно для меня мы оказались на полу комнаты. Прикосновение обивки пуфа к обнаженной (уже?) спине показалось мне очень грубым. Оно контрастировало с осторожными прикосновениями инкуба. Я с наслаждением провела рукой по рельефному прессу мужчины, с удовольствием наблюдая за его реакцией.
Но что такое дар инкуба, я поняла лишь спустя несколько долгих минут. Каждое прикосновение к нему отдавалось удовольствием во мне, каждый поцелуй я чувствовала так, что перехватывало дыхание. Каждую ласку ощущали мы оба, словно становясь одним сознанием. Об этих гранях дара не рассказывают на расоведении. Эти грани дара познаешь самостоятельно.
Иногда мне казалось, что сильнее я влюбиться уже не могу. Но каждый раз Саймон меня в этом разубеждал.
У нас не только общая душа, но и общие чувства. И к этому еще нужно привыкнуть.
* * *
– Ты как? – услышала я вопрос, едва закрыла глаза.
Покраснела и решила делать вид, что в себя еще не пришла. Но Саймон, похоже, обладал нехилой эмпатией даже в том случае, когда браслет блокировал значительную часть его дара.
Рука мужчины лежала у меня на пояснице, от нее шло приятное тепло.
– Нормально, – улыбнулась я, сползая с инкуба на… ну, пусть будет пол. Но мягкий и классный пол.
– Не надо было расстегивать его. Больно?
– А то ты не знаешь. Нет. Почти, – чуть слукавила я.
Но дай мне еще раз выбор – я бы сделала все то же самое. Просто… не знаю, как это объяснить. Может, мужчины и правы, говоря, что для женщины секс имеет куда большее значение. Но я никогда еще не чувствовала себя одновременно такой уставшей и расслабленной. А еще красивой и… наверное, любимой. Спокойствие Саймона передавалось мне, так что хотелось просто лежать и мурлыкать, наслаждаясь аккуратными поглаживаниями спины.
– Согласна на помощь с курсовой.
– Нет уж, – от мимолетного поцелуя в плечо по телу прошла дрожь. – Сама делай. Но я, так и быть, согласен морально поддерживать. Если ты что-нибудь приготовишь. Я, признаться честно, надеялся поразить тебя сюрпризом и раскрутить на ужин. Не представляю, что сделать из двух картошинок и помидоров.
– Да, Марианна говорила, что ты питаешься пылью из-под дивана.
– Слушай, – Саймон притворно нахмурился, – ты могла бы не общаться с моей бывшей? Я как-то неуютно себя чувствую.
