Корни этого кроются в ошибках Сталина. Тогда он недооценил зависимость Германии от советских поставок зерна и сырья и то, как Гитлер ненавидел свое положение в связи с этим, фактически означавшее зависимость от доброй воли Сталина. Сталину, который, по идее, должен был полностью понимать ход мыслей Гитлера, так как они были очень схожими с тем, что происходило в голове у него, следовало осознавать, что Гитлер нуждался в российских ресурсах слишком сильно, чтобы предоставить СССР самому себе. Сталин оказался в плену своих мечтаний, понадеялся на лучшее, не просчитал худший сценарий до конца. За это Советский Союз заплатил двадцатью миллионами жизней своих граждан и оказался на грани самого своего существования как независимого государства.
Соединенные Штаты так и не оправились после атаки на Перл-Харбор, которая произошла в месте, где любое нападение было менее всего ожидаемо, и в то время, когда страна была на удивление к этому не готова. Потребовались десятилетия, чтобы американцы уверились в невозможности сюрпризов подобного рода. Террористическая атака 11 сентября 2001 года, которая по неожиданности сравнима с Перл-Харбором, привела страну в состояние и столбняка, и бешенства. Точно так же, как американцы воспринимают эти две даты, русские воспринимают день 22 июня 1941 года — день, когда нацистская Германия напала на Советский Союз. Для них все договоры о безопасности носят иллюзорный характер. Поэтому им необходимо контролировать Белоруссию. Их плацдарм в Калининградской области — небольшом анклаве, окруженном со всех сторон Польшей и государствами Прибалтики, — должен представлять собой неприступную крепость. Они не могут воспринимать Балтию иначе как потенциальную угрозу.
Я упоминал о географической и потенциально военной важности Прибалтики. Эти три страны, занятые Советами в течение многих лет, живут в обстановке двух данностей. Первое — это то, что они не славяне. Исторически они имеют много общего со Скандинавией и особенно с Финляндией. На их историю сильнейшее влияние оказали тевтонские рыцари. Советская архитектура изменила облик городов, но в душе эти люди — родственники других северных народов Европы.
Каждая из трех стран несет в себе заложенную бомбу, часовой механизм которой русские могут запустить в любую минуту. Во всех Балтийских государствах наличествует многочисленное русское национальное меньшинство. Россия недавно дала понять, что не важно, где живут русские, — они всегда могут рассчитывать на защиту российского государства. Во всех других уголках мира подобная доктрина мало что значит, но только не здесь. Россия глубоко обеспокоена вхождением стран Балтии в НАТО и тем, что это значит для ее будущего. При этом русскоязычное население Прибалтики сталкивается с неприязнью и ощущает по отношению к себе дискриминацию.
Складывая все это воедино, можно легко представить себе простой сценарий. Из-за какого-либо мелкого инцидента, реального или спровоцированного, русскоязычные в одной из балтийских столиц выходят на демонстрацию, полиция применяет, например, слезоточивый газ, вспыхивает взаимное насилие, в результате которого погибает какое-то число русских. Российские власти заявляют о намерении защитить своих «братьев» и требуют соответствующих прав, что отвергается правительствами Балтийских государств. Насилие нарастает, Россия призывает НАТО его остановить. Балтийские государства настаивают на том, что это их внутренние дела, обвиняют «пятую колонну» и российские спецслужбы в провоцировании беспорядков, требуя от России прекратить тайное и явное вмешательство в свои дела. Далее, например, серия взрывов приводит к многочисленным жертвам среди русского населения, в результате чего Россия вводит свои войска.
В настоящее время у российского государства есть много других неотложных дел, но если что-то пойдет не так, страны Балтии будут представлять серьезную угрозу национальной безопасности России. В российском менталитете заложено то, что что-то пойти не так может в любой момент. Из-за всего этого Прибалтика является и всегда будет являться тем местом, где Россия не сможет «расслабиться». Из всех точек возгорания, имеющихся сегодня на главной пограничной территории между Европейским полуостровом и материковой частью, Прибалтика представляется наиболее очевидной.
Глава 12
Франция, Германия и их историческая пограничная территория
Во время нашей поездки в Люксембург мы с моей женой наняли гида, чтобы познакомиться с городом в деталях. Во время прогулки среди скромных, но очень ухоженных зданий мы заметили, как человек в возрасте с очень заметной внешностью выгружал из багажника автомобиля чемоданы. Наш гид очень тепло поздоровался с ним, а потом заметил, что это был премьер-министр Жан-Клод Юнкер. Моя жена решила заговорить с ним. Он прекратил разгрузку своего автомобиля и с готовностью поддержал разговор. Когда я подошел, он упомянул, что завтра собирается лететь в Чикаго на встречу в рамках НАТО и на встречу «Большой восьмерки». Я сказал, что, скорее всего, там не будет Путина, что в тот день казалось важным, он ответил, что говорил с Путиным несколько часов назад и думает, что есть вероятность его прилета туда.
От всего этого разговора на меня пахнуло каким-то сюрреализмом, ощущение которого не стало меньшим, когда наш гид-люксембуржец, рассказывая нам далее об историях, уходящих вглубь веков, упомянул, что он когда-то ходил с премьер-министром в одну школу, что он надеется, что на Юнкера не будет совершено никакого покушения. В противном случае это будет означать, что Люксембург станет такой же страной, как и все, где многочисленная охрана окружает политических лидеров и изолирует их от обычных людей. Люксембург является уникальным примером открытости и крайне незначительных мер безопасности.
Это был момент, когда что-то необычайное и вневременное сливалось в разговоре с откровенно насущным. Это, можно сказать, суть Люксембурга. Я впервые побывал там в 1973 году и каждый раз возвращался туда потому, что кроме чистоты и очарования, остатки городских замков и крепостей напоминали мне о том, что город и сама страна всегда были глубочайшим образом вовлечены в войны на континенте. Это — город, созданный для прогулок и маленьких открытий, а разрезающее его узкое неглубокое ущелье представляет собой изумительный парк, в котором сохранились следы зданий, построенных исключительно в военных целях.
Частью общего очарования этого крошечного государства является окружающая город сельская местность, с ее деревеньками и замками. Если вы начнете свое путешествие из Швейцарии на север, вдоль дороги А 35, через долину Рейна и через Эльзас, то сразу же погрузитесь в сладострастный мир красивейших сельхозугодий, глядя на которые, трудно себе представить, что сравнительно недавно тут лилась кровь в войнах между Францией и Германией. Обе страны стремились сделать эти земли своими. Сейчас они французские, когда-то были немецкими, но на обоих языках тут говорят и их понимают. Когда вы въезжаете в Люксембург и продвигаетесь еще дальше на север, местность становится все более холмистой и покрытой густыми лесами. Гуляя по тропинкам и видя густо заросшие лесистые склоны, невозможно себе представить, что кто-то мог сквозь них просто пройти, не говоря уже о том, чтобы тут воевать.
