Бен опустил взгляд. Она заметила, как часто он это делает.
— Пожалуйста, не надо ничего давать мне просто так. Я могу заплатить…
— Это в благодарность за то, что мне не придется тратиться на похороны дочери. Кроме того, Рух стоит только попробовать — и она будет привозить вас сюда каждую неделю. У нас все самое лучшее.
— Тогда давайте я ее привяжу, — сказал Бен, заглядывая на скотный двор. — Я знал, что мешок корма будет для нее слишком тяжел, поэтому попросил джав меня подвезти.
Эннилин проводила его взглядом. Джейб задержался у двери, чтобы спросить шепотом:
— Ты сказала «Бен»? Тот самый?
— Ага. — Она поправила шляпу и выдохнула. — Не прошло и полгода.
— Бен!
Джейб зашел в магазин всего на двадцать секунд раньше матери и ее гостя, однако все равно успел известить сестру о приезде Бена. А та успела растрезвонить об этом двум десяткам посетителей в зале.
Бен кивнул встречавшей его у дверей девушке. Эннилин заметила, что гость снова накинул капюшон. Она его не винила.
— Привет, Келли, — поздоровался Бен.
— Ой, вы меня помните! — засияла девушка. — Добро пожаловать в наши пенаты. Я вам сейчас тут все покажу…
— Твои пенаты — загон рососпинников, — оборвала ее мать.
Келли ткнула в ее сторону пальцем:
— Да, но ты сама сказала мне идти внутрь. Пойдемте, — позвала она, хватая Бена за рукав. — Что вам хочется? У нас все есть.
— Ну… у меня сломалась скоба на поводьях…
— Идем в каптерку! — Она повела гостя мимо полок с товарами и между столиками с любопытствующими посетителями. Эннилин шла следом, беспокоясь о приличиях. Если Бен и замечал, что на него все пялятся, то не подавал вида. Но она-то не позволит отпугнуть нового покупателя. Особенно того, перед которым осталась в долгу.
Бен остановился в дверях крохотного помещения с залежами запчастей.
— Раньше тут был чулан, — объяснила Келли, едва сдержав заливавшую лицо краску. — Но зато эта часть магазина — мои владения.
Эннилин протиснулась между ними к ящику со скобами:
— Я подумала, что так она займется хоть чем-то полезным.
Бен оглянулся на шумный зал, полный покупателей и обедающих, выпивох и тех, кто пришел за почтой.
— Я смотрю, вы тут развернули бурную деятельность.
— Ну, разве что рососпинников на скаку не останавливаем. — Эннилин вручила Келли скобу и велела: — Иди подгони под упряжь.
Девушка, расстроенная тем, что ее отсылают, улыбнулась Бену и побежала к выходу.
— Я скоро!
— Она скоро, — без выражения повторил Бен.
Хозяйка снова провела его мимо столов — полосой препятствий в виде посетителей, которые стали донимать расспросами о чудесном спасении. Кто он такой? Откуда приехал? Знает ли, что никто в здравом уме по Трясунам не ездит? Где он живет и не нужно ли ему подшаманить влагоуловитель? Может, он купит лендспидер, чтобы не таскаться повсюду с джавами? Не явился ли он с другой планеты, и если да, то что творится с Республикой? Почувствовав, что Бен слегка стушевался перед этим шквалом вопросов, Эннилин утянула его в свободную от клиентуры часть магазина.
— Продолжите свою пресс-конференцию после того, как он купит все, что нужно.
— Ну да, ну да, — проворчала Лили, поднимаясь и пожирая Бена взглядом, какой бывает только у возбужденных зелтронок. — Ты просто хочешь его себе захапать.
Эннилин повернулась к подруге и прошептала:
— У тебя муж и пятеро детей!
— И горячая кровь, — добавила Лили, демонстративно прижимая пальцы к алому запястью. Она улыбнулась. — Скорей приводи его обратно.
Бен еще ниже опустил голову. Эннилин беспокойно посмотрела в проход между стеллажами. На них теперь пялились все, кто только мог; да и Голты зашли внутрь, приглядываясь к новоприбывшему. Надо было что-то предпринять.
— Прошу прощения, — проговорила она, отходя от Бена, застывшего возле вешалки с рубашками. Она подошла к прилавку и запрыгнула на него. Выпрямившись, хозяйка сложила руки рупором и выкрикнула хорошо поставленным голосом: — Слушайте все! Аттракцион невиданной щедрости. Запрет на торговлю с джавами снят! Налетайте!
Понадобилась секунда, чтобы до них дошел смысл сказанного, а затем началось безумие. Бен от неожиданности попятился, когда поток посетителей хлынул к дверям. У бара осталось маячить лишь несколько фигур, но все праздные зеваки ушли.
Гость поднял взгляд, в котором явственно читалась благодарность.
— Я так понимаю, это одноразовая акция.
— А я всегда говорила, что однажды и джавы на что-то пригодятся, — хмыкнула Эннилин.
Он изучил ее задумчивым взглядом.
— Никогда не знаешь, какая роль уготована тому или иному существу, — пробормотал он, помогая хозяйке спуститься с прилавка.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Металлическая лохань была полной. Точнее, даже переполненной. Воспользовавшись передышкой, Эннилин провела Бена по всем рядам стеллажей и помогла найти все вещи из его списка, а также множество тех, что в списке не упоминались. Она даже подсказала несколько дешевых импортных товаров, которые не уступали по качеству более дорогим местным. Услышал бы от нее такое кто-то из завсегдатаев — потом всю жизнь казнила бы себя. Никого прежде здесь так не обслуживали.
В Бене же она нашла, как ей подумалось, душевный отклик.
— Магазин для вас — как живой, — изрек он. Странное замечание, это уж точно. Почти поэтичное, а произнесено… кем, собственно? Она не знала. Бен так и не рассказал о себе ничего существенного.
«Где вы раньше жили, Бен?»
«Много где».
«А сюда зачем приехали?»
«На Татуин или к вам, в магазин?»
«Чем вы занимаетесь?»
«Всяким разным. По мелочи».
Последняя фраза подходила под описание почти двух третей местной публики. Даже ее разговоры с Бомером, родианцем, который и общегалактического-то не знал толком, были более содержательны. Но хотя ответы Бена и ставили ее в тупик, она не была ни удивлена, ни оскорблена. Никто из посетителей не рассказывал о себе много в первую же встречу. В любом случае — не прямым текстом.
Покупки, впрочем, говорили сами за себя. А лохань Бена — портативный умывальник, приспособленный под магазинную корзинку, — была полна информации для наметанного глаза продавца.
Штанга для занавески означала, что живет он не в палатке. Основные хозяйственные инструменты — что он объявился здесь недавно. Банки с паштетом — что осел надолго, но жил слишком далеко, чтобы часто пополнять запасы. Упаковки промышленного растворителя намекали на то, что ему предстоит грандиозная уборка.
