— Я скажу, кому-то очень не хотелось, чтобы менты хоть
что-нибудь узнали о Глебе. А отпечатки пальцев — это след.
— Ты…
— Я хочу знать, кто его убил и за что.
— Надеюсь, ты не делилась своими сомнениями в
милиции? — насторожился Федор.
— Нет. И не собираюсь.
— Разумно. Иногда находишь то, чего совсем не ищешь.
Извини, что говорю прописные истины. В твоих интересах, чтобы Глеба поскорее
похоронили. У ментов нет причин тянуть с этим.
— Глеб настаивал на кремации.
— Опа! — зло крикнул Федор. — Я начинаю
думать, что все даже хуже… Послушай моего совета — не лезь в это дело.
— Ты знаешь: я обожаю советы.
— Что с того, если ты узнаешь, за что его убили? Глеба
не вернешь. Глупо совать голову в петлю.
— Я хочу знать правду. Я найду убийцу и…
— И что?
— Не знаю. Но я его найду.
— Отговаривать тебя бессмысленно. Что ж, постарайся
хотя бы сохранить голову на плечах.
— Ты мне поможешь? — спросила я.
— А куда мне деваться? — усмехнулся он.
Я вернулась домой. Едва я переступила порог, тоска
навалилась на меня с новой силой. Я не могу здесь находиться, просто не могу… А
что мне еще остается? Переехать в гостиницу, снять квартиру? Что это изменит?
Ничего. Глеба в самом деле не вернуть. Но я могу найти его убийц. Я верила, что
могу. Вот этим и следует заняться. Если Федор прав, предприятие далеко не
безопасное, следовательно, мне будет не до тоски.
Я решительно вошла в комнату мужа и огляделась, подошла к
шифоньеру, распахнула створки. Теперь я проводила обыск по всем правилам: вывернула
карманы, прощупала каждый шов на одежде. Ничего. Ни клочка бумаги, даже
троллейбусного билета и то не нашлось. Впрочем, не помню, чтобы Глеб
пользовался общественным транспортом.
Мы почти все время проводили вместе. Как только он переехал
ко мне, сразу встал вопрос о том, чем он собирается заняться в нашем городе.
— Ничем, — пожал он плечами в ответ на мой
вопрос. — Пока, по крайней мере. О деньгах не беспокойся, я тебе говорил…
— Я помню. И деньги меня совершенно не интересуют. Ты
что, забыл: я богатая вдова. Просто мужчины быстро утомляются от безделья.
— Когда утомлюсь, начну думать. А сейчас мне просто
хочется быть рядом с тобой. Как тебе такая перспектива?
— Я в восторге. Только одно меня смущает. Если я буду
мозолить тебе глаза двадцать четыре часа в сутки, то очень скоро могу надоесть.
— Таким образом ты даешь понять, что видеть меня сутки
напролет для тебя затруднительно? — усмехнулся он, а я захохотала.
— Вот уж нет, я чувствую себя невероятно счастливой И,
как человек здравомыслящий, боюсь за свое счастье.
— Совершенно напрасно. Но одна проблема у нас все-таки
есть. — Он поднялся с кресла, в котором сидел до этого времени, вышел в
холл, достал из шкафа сумку, с которой приехал, и вернулся с ней в комнату. Не
торопясь, расстегнул “молнию” и вытряхнул содержимое сумки прямо на пол. А я
открыла рот от изумления. Такого количества денег мне видеть еще не
приходилось.
— Сколько здесь? — с трудом сглотнув, спросила я.
— Полмиллиона, — пожал плечами Глеб, вновь
устраиваясь в кресле.
— Ты кого-нибудь ограбил? — пошутила я, но вышло
как-то чересчур серьезно.
— Я похож на грабителя? — спросил Глеб.
— Нет, — помедлив, ответила я, приглядываясь к
нему. — Ты не похож на грабителя.
— Надеюсь. Это мои деньги, добытые на совершенно
законном основании. Конечно, налоговая инспекция может с этим не согласиться,
но на то она и налоговая. В целом все законно, в том смысле, что других хозяев
у этих денег нет.
— Я вовсе не… — торопливо начала я, но Глеб меня
перебил:
— Я не хочу, чтобы у нас были тайны друг от друга. Я честно
заработал эти деньги. Но хранить в доме такую сумму неосмотрительно. Вот тебе
проблема: что с ними делать?
— Положить в банк, — пожала я плечами и, заметив
усмешку на его лице, поспешно пояснила:
— У меня есть знакомый… Дружбу с ним я не афиширую, на
это есть причины, которые понять не так трудно. Этот человек кое-чем мне
обязан, он был другом моего мужа, и… впрочем, это неважно. Думаю, он даст
хороший совет. Деньги должны работать. Есть масса фирм, куда ты их можешь
вложить, и налоговой полиции об этом знать необязательно. А какая-то сумма
всегда будет у тебя под рукой.
— У нас, — поправил Глеб.
— Хорошо, у нас. Что скажешь? Он пожал плечами.
— Лучшего предложения все равно нет. Поговори со своим
другом. Кстати, хотелось бы узнать о нем побольше.
— Зачем? — удивилась я.
— А я ревнивый, — хмыкнул он.
— Да ты с ума сошел, — возмутилась я. — Мы
видимся исключительно редко, и то по делу.
— Твои деньги в его банке?
— Да.
— Что ж, тогда и с этими решили.
Засовывая деньги обратно в сумку, я вдруг испытала нечто
похожее на страх. Что-то шевельнулось у меня в душе и не отпускало. Глеб обнял
меня и торопливо начал целовать, затем отстранился и прошептал:
— Я сказал правду.
— Да-да, я верю, — пробормотала я, и разговор на
этом закончился.
В тот же вечер я позвонила Федору, и мы договорились о
встрече. Проблем, как я и предполагала, не возникло.
На следующий день Глебу вдруг пришла в голову нелепая мысль
отправиться на природу. Нелепая, потому что погода мало к этому располагала. Но
я с готовностью согласилась, потому что поехала бы с ним хоть к дьяволу, лишь
бы это доставило ему удовольствие.
— Куда бы ты хотел отправиться? — с легким
удивлением спросила я.
— Понятия не имею. Я ведь гость в вашем городе.
Что-нибудь романтически-безлюдное. Река, озеро, на худой конец годится болото.
— Ты шутишь?
— Вовсе нет. Надо обживаться на новом месте.
— И ты решил начать с болот? — развеселилась я. Он
притянул меня к себе и сказал ласково:
