Я быстро собралась, но, выйдя из подъезда, вспомнила, что
оставила ключи от машины на тумбочке в холле, возвращаться не стала и
направилась к стоянке такси. На углу дома остановилась, сделав вид, что ищу
что-то в сумке, незаметно осматривая в витрине пространство улицы за своей
спиной. Ничего такого, что можно было бы счесть подозрительным.
Такси выстроились длинной вереницей, я подошла к первой
машине, назвала адрес и минут через пятнадцать выходила возле здания банка.
Общий вид здания впечатлял. Выстроенный не так давно банк стал украшением
площади. Колонны, огромная лестница, отделка под мрамор, с моей точки зрения,
только в таких зданиях и должны храниться деньги.
Я вошла в холл. По обеим сторонам окошки с номерами, ровный
гул голосов, сквозь который с трудом пробивались отдельные слова, —
обстановка что ни на есть рабочая. Я свернула направо и стала подниматься по
лестнице. На втором этаже меня ждал молодой человек с такой постной
физиономией, точно готовился сообщить страшную весть.
— Я к господину Сабурову, — пробормотала я и для
простоты общения сунула ему свой паспорт. Мельком взглянув на него, он расцвел
улыбкой и предложил:
— Прошу вас, Федор Васильевич ждет.
Путь до кабинета занял не меньше пяти минут. Секретарша при
моем появлении тоже расцвела улыбкой и незамедлительно впустила меня в святая
святых. Федор сидел за столом, как всегда, сокрушительно красивый. При этом он
умудрялся выглядеть так, что сразу хотелось доверить ему свои деньги, душу, а
также грешное тело в придачу. Он поднял голову от бумаг, улыбнулся и пошел мне
навстречу.
— Ты скверно выглядишь, — сказал он сухо.
— Тебя это удивляет?
— Меня это беспокоит. Хочешь, уедем куда-нибудь вдвоем.
Ты и я, как в добрые старые времена.
— Как же твоя работа?
— Да плевать на нее…
— Только без жертв, я тебя умоляю, — усмехнулась
я.
Федор недовольно поморщился и устроился на краешке стола,
глядя на меня сверху вниз с излишней проницательностью.
Чтобы избежать его взгляда, я стала рассматривать безделушки
на его столе, пресс-папье, которым никогда не пользовались, чернильный прибор:
жуткого монстра из малахита с дарственной надписью. Две фотографии в рамках, на
одной была жена Федора с сыном, на другой мальчик и девочка с пушистым котом на
руках. Я немного повертела фото в руках и с тяжким вздохом поставила на место.
Федор продолжал взирать на меня, только теперь в его глазах появилось
беспокойство.
— Мне не нравится, как ты ведешь себя, — через
некоторое время сказал он.
— Что именно тебе не нравится? — подняла я бровь.
— Насколько я помню, особая сентиментальность тебе не
свойственна, а сейчас у тебя вид осиротевшего ребенка. Так нельзя, возьми себя
в руки Попробуй отнестись к происшедшему философски.
— Мне просто нужно время, — вздохнула я, сама не
очень в это веря — Ты слишком многого от меня хочешь. Прошло всего несколько
дней…
— Ну хорошо, — кивнул он без особого, впрочем,
доверия к моим словам.
— Ты сделал, что я тебя просила? — перешла я к
теме, которая в настоящий момент интересовала меня значительно больше.
— Нет. — покачал головой Федор. — Я пытаюсь
узнать, в какой фирме работал твой покойный супруг, но это займет очень много
времени.
— Но почему? — нахмурилась я.
— По известным тебе причинам я должен действовать
крайне осторожно. Если ты права и Глеба убили, мой интерес кому-то вряд ли
придется по душе. Что касается убийства, у меня до сих пор сомнения.. Боюсь, ты
просто отказываешься поверить, что судьба так жестоко пошутила с тобой.
— Пошутила, — хмыкнула я.
— Извини — Федор коснулся моего плеча, а потом легонько
его сжал.
— Если ты прав, какого черта боишься наводить справки?
— Прежде всего потому, что подобные вещи, как правило,
быстро перестают быть тайной, и кому-нибудь в правоохранительных органах может
показаться подозрительным, с какой стати мы интересуемся прошлой жизнью твоего
супруга. Конечно, если б я мог обратиться в официальные инстанции или, на худой
конец, к частному детективу, тогда процесс поисков заметно ускорился бы.
— Почему бы в самом деле не обратиться к
детективу? — оживилась я.
На лице Федора появилось выражение крайнего недовольства.
— Спятила? Неизвестно, что он накопает. У меня семья,
не забывай об этом.
— Что же делать? — вздохнула я.
— Ждать, когда я смогу ответить на твой вопрос.
— Что ж, придется ждать, — поднимаясь с кресла,
сказала я. — А сейчас я хотела бы заглянуть в ячейку, которую арендовал
Глеб.
— Думаешь, там какие-то бумаги?
— Надеюсь.
В ячейке Глеб оставлял около восьмидесяти тысяч долларов,
это мне было известно доподлинно, так как я сама сопровождала его в банк, а
потом познакомила с Федором.
Мы спустились на первый этаж, а потом прошли в специальный
зал. Федор кивнул дежурившему охраннику, сам взял второй ключ, мы подошли к
ячейке № 1427, открыли дверцу двумя ключами. Федор достал небольшой ящичек и
поставил его на стол по соседству, а я нетерпеливо подняла крышку. Ящик был
пуст Я провела рукой по дну, как будто надеясь что-то там обнаружить, и
мысленно чертыхнулась, а вслух сказала:
— Благодарю вас.
Федор поставил ящик на место, запер его и вернул один ключ
мне, после чего мы покинули зал.
— Что скажешь? — тихо спросил он, когда мы
поднимались по лестнице.
— Глеба шантажировали, — хмуро отозвалась я.
Федор внимательно посмотрел на меня, но вопросы отложил до
того момента, когда мы вновь оказались в его кабинете.
Я прошла к окну и замерла, глядя на улицу с вереницей машин
и толпой прохожих.
— Там была приличная сумма, — начал Федор, —
и она исчезла. А тебе об этом ничего не известно.
— Точно. Как видишь, вывод напрашивается сам: Глеба
шантажировали. Сначала это письмо, точнее, обрывок письма, теперь исчезновение
денег из ячейки. В его письменном столе я нашла клочок бумаги с именем:
Деревягин Александр Иванович.
— Что за тип?
— Понятия не имею. Но очень рассчитываю, что ты
поможешь это прояснить.
