— Ваш брат терял паспорт? Семен некоторое время смотрел
на меня с недоумением.
— А вы откуда знаете? Неуж нашелся?
— Значит, терял?
— Черт его знает, терял или нет. Паспорт в шкафу
валялся, а когда Глеб помер, мы с мамашей намучились, никак не могли этот
паспорт отыскать, а дом-то на Глеба оформлен. Просто беда, все вверх дном
перерыли, а найти не смогли.
— Значит, паспорт исчез?
— Чего ему исчезать? Глеб сунул его куда-нибудь, да и
забыл по пьяному делу.
— А кто-нибудь из приезжих в его доме останавливался?
— Само собой. Где ж здесь еще останавливаться?
— Вот этого человека не припомните? — Я протянула
фотографию мужа, и Семен принялся очень внимательно ее разглядывать.
— Вы из милиции, что ли? — спросил он совсем
другим голосом.
— Нет, из газеты. Так вы раньше видели этого человека?
— Похож на одного парня. Приезжал года три назад. Хотя,
может, и не он…
— А имя его вы помните?
— Вроде Алексей… но утверждать не берусь. Тут за три
года столько народу перебывало, разве всех упомнишь…
— А как он вообще здесь оказался? Откуда узнал о вашей
деревне?
— Ну… просто приехал. Кума моя его на постой взяла.
Охотой он поначалу не интересовался, больше по окрестностям бродил, турист,
одним словом. С бабками нашими беседовал про стародавние времена. Вроде книгу
собирался писать, уж не знаю о чем. А потом они с Глебом скорешились, вот Глеб
его охотой и увлек.
— И долго он здесь жил?
— Может, неделю. Не помню я, говорю, у нас столько
народу перебывало… А зачем вам этот парень понадобился? — задал Семен
вполне здравый вопрос. Мне стало ясно, пора убираться отсюда подобру-поздорову,
пока у граждан не возникли сомнения по отношению к моей личности.
— Извините, что отняла у вас столько времени, — с
улыбкой сказала я, поднимаясь, достала из кошелька деньги и сунула их Семену.
Он посмотрел на меня, на купюры в своей руке, крякнул, почесал в затылке и
сказал:
— Вы куму о нем спросите. Может, она чего знает. Зовут
Анна, вон первый дом. Если настроение у нее хорошее, так ее за день не
переслушаешь.
Мы простились, и я направилась к куме. Женщина все еще
стояла возле палисадника, ожидая моего приближения.
— Ну что, побеседовали?
— Он меня к вам направил, — сообщила я. —
Говорит, вот этот человек останавливался у вас.
Я протянула женщине фотографию. Она с интересом взглянула и
вроде бы удивилась:
— Как же, Алеша… Только он здесь чудной какой-то… много
старше.
— Фамилию его помните?
— Фамилию? Нет. Простая какая-то… Волков. Точно. Или не
Волков. Нет, не вспомню.
— Откуда он приехал?
— Из Москвы. Студент, хороший такой парень. Все дрова
мне переколол, забор поправил, ступенька на крыльце сгнила, и ее заменил. Мне и
деньги-то с него брать было неудобно. Уж так он мне понравился. Симпатичный,
уважительный, меня по имени-отчеству. Моей бы Таньке такого мужа, а то вышла за
алкаша, теперь мучается.
Из всей тирады меня заинтересовало только одно слово
“студент”. Я считала, что Глебу на момент гибели было тридцать семь лет,
выходит, три года назад он был студентом-переростком.
— Он вам что-нибудь о себе рассказывал?
— Да уж я сейчас и не вспомню. Учился в Москве, а сюда
приехал на практику. Не помню, как это по-правильному называется, бабки наши
ему песни пели да про молодость рассказывали, как гуляли, как свадьбы играли, а
он все в тетрадку записывал и на магнитофон. Маленький такой магнитофон, это
осенью было, бабкам делать нечего, они и рады. А потом с Глебкой на охоту
подался, но так, из интереса. Никого не подстрелил. Мне, говорит, живность
жалко.
— Сколько ему было лет? Женщина пожала плечами.
— Молодой совсем, двадцать с небольшим… А что вы им
интересуетесь, неуж натворил что-нибудь?
— Его родители ищут. Уехал к другу год назад и с тех
пор пропал.
— О господи, страсти-то какие. Неуж убили? Больно
парень-то хороший, хотя хороших-то как раз и убивают.
— Извините, — решилась я, — вы меня чаем не
напоите? Я с дороги. Вы не волнуйтесь, я заплачу.
— Чего ж за чай-то платить? Я вас и так напою.
Мы пошли в дом. Хозяйка по дороге сокрушалась о пропавшем
Алексее, а я пыталась переварить сведения. Если женщина ничего не путает, Глеб
три года назад был Алексеем, да еще студентом. Чудеса. То у него проблемы с
сердцем, то неразбериха с возрастом. Будь Глеб намного моложе, чем мне
представлялся, патологоанатом это несоответствие смог бы определить. Я не знаю
как, но была уверена, что смог бы. Выходит, Глеб зачем-то изображал студента.
Что ж, при его внешности это нетрудно, допустим, надел человек что-нибудь
молодежное, бейсболку надвинул на ухо… Для человека в возрасте все, кто моложе
двадцати пяти лет, почти что дети… Вопрос, что ему здесь могло понадобиться?
Воспоминания старушек или он НЛО интересовался?
Между тем мы устроились в кухне, хозяйка включила
электрический самовар и посмотрела на меня с любопытством.
— Значит, вы его ищете? — спросила она, вздохнув.
— Пытаюсь найти людей, с которыми Алеша последние годы
общался. Вы мне расскажите поподробнее, с кем он здесь чаще всего виделся?
— А с кем тут видеться? Бабки, я, да вот с Глебом на
охоту ходил. А так — уйдет в лес и гуляет. Хорошо, говорит, здесь у вас.
Дышится легко. Далеко уходил. Вовка, сын мой, он в областном центре шофером
работает, однажды видел его возле одинокого дома. Вон в какую даль забрел.
— А что за одинокий дом?
