Книга Час пик для новобрачных, страница 32. Автор книги Татьяна Полякова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Час пик для новобрачных»

Cтраница 32

Я налила в стакан сок и устроилась возле окна, поглядывая во двор, пила сок маленькими глотками, чувствуя пустоту в душе. Безделье для меня непереносимо. Надо срочно подыскать себе занятие, в четырех стенах я просто свихнусь.

А что, если съездить в Тулу? Вряд ли я найду там что-то интересное, скорее всего, след вновь никуда не ведет. А вдруг повезет, и я…

Зазвонил телефон. Я сняла трубку и услышала голос Федора:

— Ты считаешь, что этот тип с татуировкой убийца Деревягина?

— Коптелов сказал, у убийцы была татуировка “крылатый змей”. Я не очень верю в совпадения. Не забывай, на его имя оформлена московская квартира Глеба.

— Он мог просто воспользоваться паспортом. Но татуировка — это серьезно. Хорошо. Я поговорю с одним человеком, он им займется.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что мой человек установит за ним наблюдение. Если что-то в его поведении покажется подозрительным…

— Может быть, стоит рассказать о нем Коптелову?

— Менту? Ты с ума сошла. Только ментов нам не хватало. Сегодня я переговорил кое с кем, надеюсь, свой пыл они умерят.

— Ты сказал, что знаком со мной? — испугалась я.

— Я сказал, что ты наша клиентка, и мы не заинтересованы в скандале. Есть еще новости?

— Кто-то разбил зеркало в моей квартире.

— Черт, — выругался Федор, а я продолжила:

— Какой-то тип подкинул мне в карман записку типа “не суй свой нос”.

— Ну так не суй, — не сдержался Федор. — Поживи у знакомых и прекрати копаться в прошлом Глеба. Он — убийца, и у него опасные друзья.

— Ты что-нибудь узнал о парне, который следил за мной?

— Пока только имя. Борис Алексеевич Никольский, двадцать пять лет.

— Откуда он вообще взялся?

— Он в этом городе родился.

— Я не это имела в виду…

— Дорогая, ты слишком много от меня хочешь. Не забывай, мне следует проявлять осмотрительность, раз от тебя этого не дождешься…

— Извини, — промямлила я.

— Давай не будем никуда спешить, сделаем паузу и посмотрим, что будет дальше. Хорошо?

— Хорошо, — ответила я, но как только повесила трубку, поняла, что сделать паузу не получится. Что-то гнало меня из дома, что-то, сотканное из боли и любопытства, и еще: пока я выспрашиваю о Глебе, по крупинкам собираю сведения о нем, он вроде бы еще жив…

Бычков сказал, что встретил Глеба год назад возле “Золотого льва”. Он сказал, в феврале. В феврале мы еще не были знакомы, и Глеба не могло быть в городе. Бычков ошибся или сознательно ввел меня в заблуждение? Впрочем, ничто не мешало Глебу раньше бывать в этом городе. Почему нет? Хотя я бы на его месте рисковать не стала, сменив имя, глупо приезжать туда, где тебя знают под другой фамилией, слишком велика вероятность встретить старых знакомых.

Мыслями я вновь возвратилась к разговору с Бычковым, и чем больше я думала о нем, тем меньше он казался мне похожим на преступника. При всем уважении к чужому артистизму, я вынуждена была признаться себе, что не могу его представить в роли убийцы. Если допустить, что Бычков говорил мне правду, то визит в Тулу вовсе не лишен смысла. По его словам, Глеб очень хорошо знал город, возможно, он там родился. Распутывать клубок с самого начала намного легче. Вот только под какой фамилией его там искать? Той самой, что он назвался Бычкову? Вряд ли. Аркадием Глеб стал после Ярославской области. Так-так… Он покидает место преступления и через какое-то время оказывается в Сибири. Что ж, очень разумно. На год с небольшим следы его теряются, а потом он объявился в Москве с паспортом Бычкова. Где он провел этот год? Логично предположить, что обтяпывал очередное дельце. Отчего бы и не слетать в Сибирь, чтобы все это прояснить?

Сибирь далеко, а вот в Туле я могу оказаться через несколько часов. Конечно, сейчас не самое удобное время для начала путешествия, но мне ничто не мешает переночевать в гостинице. Что меня здесь держит?

— Ничего, кроме тягостных воспоминаний, — вслух сказала я, быстро собрала кое-какие вещи и покинула квартиру.

В Тулу я приехала поздно ночью. Номер в гостинице показался мне убогим, но лишь только голова моя коснулась подушки, я уснула и проспала почти до полудня. Позавтракала в кафе и поразмышляла, где искать Глеба, то есть следы его пребывания в этом городе. На сей раз у меня нет ни адреса, никакой другой зацепки, кроме утверждения Бычкова, что Глеб хорошо знал этот город. В милицию мне дорога заказана, обращаться в какое-нибудь сыскное агентство тоже неразумно, к тому же все это займет много времени.

В конце концов я не придумала ничего лучше, как отправиться в библиотеку. Пожалуй, стоит и в этом городе поискать следы преступления. Два убийства, о которых я знаю, произвели на граждан впечатление, об одном писали все местные газеты. Как правило, от дурных привычек трудно избавиться, очень возможно, что и в этом городе он оставил кровавый след. В любом случае ничего умнее в голову не приходит.

Вскоре я оказалась в зале периодики областной библиотеки с подшивками местных газет. Их количество вызывало у меня трепет, я решила, что искать надо, начиная с газет трехлетней давности, до убийства в Лоскутове. С Бычковым Глеб встретился где-то через месяц после этого, значит, не позднее января. Отбросим десять месяцев, что он прожил в законном браке с Надеждой… Вздохнув, я принялась изучать газеты. Довольно любопытное занятие. Я листала их, постепенно уходя в собственные воспоминания, не замечая, как быстро идет время. Когда глаза начало ломить от напряжения, а на столе оказалась гора новых газет, я взглянула на часы и совсем было собралась отказаться от своей затеи, но, вытащив наугад подшивку, решила закончить свои изыскания, когда закроют библиотеку, и вновь принялась листать пожелтевшие страницы.

Заметка была маленькая, если б не фотография, я бы наверняка ее пропустила. В заметке сообщалось о похоронах Людмилы Петровны Грачевской, видного общественного деятеля и так далее, безвременно ушедшей от нас… Женщина погибла в автомобильной аварии в возрасте тридцати семи лет, и было это десять лет назад. На фотографии возле гроба среди скорбящих родственников и друзей стоял Глеб. В сильнейшем приступе горя он закрыл лицо ладонью, должно быть, безуспешно пытаясь справиться с рыданиями, но я все равно его узнала. То есть я не сомневалась, что это он, мой муж… Погибшей было тридцать семь лет, Глебу двадцать семь — двадцать восемь. Брак явно неравный и должен был вызвать кривотолки.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация