— Вообще или по интересующему нас делу?
— По делу. Вообще я телевизор смотрю.
— Не сердитесь.
— Не сержусь, просто хочу напомнить о вашем заявлении
насчет обоюдного доверия.
— Как на духу: Бычков Вячеслав Дмитриевич работает
снабженцем в фирме “Рассвет”. Обычная фирма, ничего особенно интересного. Сам
Бычков характеризуется исключительно положительно. Татуировка на его руке есть,
и горничная ее признала, а вот в отношении самого Бычкова ничего утверждать не
может, не разглядела молодца в гостинице как следует, помнит только татуировку.
Но в момент убийства Бычков в городе отсутствовал, находился в очередной
командировке. Эти сведения проверяют. Когда на вас напали в подъезде, Бычков,
по его словам, был у соседки, телевизор ей чинил, потом пил с ней чай,
заболтался и ушел поздно. Думаю, соседка это подтвердит.
— И когда все это выяснить успели?
— Мы с вами спим, а люди работают.
— Толку-то от этой работы.
— Ну не скажите…
— Выходит, Бычков ни при чем? — нахмурилась я.
— Утверждать не берусь. Он мог числиться в командировке
и разгуливать по городу. Слова соседки тоже вызывают сомнения. Хотя человек,
который с ним беседовал, считает, что мужик он честный и вряд ли причастен к
дурным делам.
— На меня он произвел точно такое же
впечатление, — кивнула я. — Невозможно представить его убийцей. Если
бы не татуировка…
— Да, татуировка и на нашего человека впечатление
произвела, тем более что горничная уверена: видела точно такую на руке у того
парня.
— Что же получается?
— Либо дядя врет, либо горничная путает. Татуировка
редкая, вряд ли особо много граждан в нашем городе имеют такую.
— А не может его кто-то сознательно подставлять?
Сделать татуировку совсем нетрудно.
— А смысл? Я имею в виду подставу?
— Ну… не знаю. Вы тратите время на Бычкова, а настоящий
убийца…
— Это было бы похоже на правду, не будь московской
квартиры. Он как-то связан с вашим мужем.
— Вдруг Глеб просто воспользовался его паспортом?
— Тогда татуировка не вписывается в схему.
Я замолчала, и мы несколько минут думали каждый о своем. В
общем-то, я была согласна с Денисом, ситуация довольно странная. Глеб как будто
выводит нас на Бычкова, а Бычков на Глеба. Тут я поймала себя на том, что
подумала о Глебе спокойно, а Дениса и себя обозначила местоимением “мы”. Это
мне не понравилось, и я с растущим раздражением уставилась в окно.
Через несколько минут мы подъехали к аэропорту. Машину мы
оставили на стоянке и вошли в здание. С билетом для Дениса проблем не возникло.
Оставшееся до отлета время мы провели в кафе на втором этаже, но разговаривали
мало, исподволь приглядываясь друг к другу. Не знаю, что он думал обо мне, а
вот я терялась в догадках. Что-то ранее мне не приходилось слышать о
следователях, которые решали провести свой законный отпуск в компании
малознакомой женщины да еще в поисках каких-то весьма сомнительных сведений.
Либо Денис чересчур прост, либо слишком хитер. Конечно, был еще вариант: он
влюбился в меня с первого взгляда. Но, как человек разумный, я в этом
сомневалась и в расчет не принимала.
Так ничего и не надумав, я оказалась в самолете и уснула
почти сразу же после взлета, наверное, сказались бессонные ночи, а может,
близость мужчины: хоть и ненадежного, но все-таки компаньона.
Мне приснился Глеб. Кажется, мы летели из Египта, и я
уснула, устроившись на его плече, а когда открыла глаза, то на мгновение
показалось, что вовсе не сон мне приснился, все так и есть: мы в самолете, моя
голова покоится на плече, вот только плечо не Глеба, а Дениса. Вопреки всякой
логике, я посмотрела на своего спутника с плохо скрываемой яростью, а он вдруг
брякнул:
— Извините.
— Чего вы извиняетесь? — зло спросила я, таращась
в иллюминатор.
— Вам снился муж?
— Ну и что?
— Вы шептали: “Я тебя люблю…”
— Не могли бы вы заткнуться? — не выдержала я.
— Зачем вы все-таки летите в этот город? —
подумав, вздохнул он. — Что пытаетесь отыскать?
— А вы? — вопросом на вопрос ответила я.
— Я надеюсь контролировать ситуацию и не дать вам
сделать какую-нибудь глупость.
— Вот и надейтесь. И ремень пристегните, мы идем на
посадку.
Самолет приземлился, повеселевшие пассажиры захлопали в
ладоши и начали собирать вещи. Я подчеркнуто не обращала внимания на Дениса, а
он выглядел несчастным. Как только мы покинули аэропорт, встал вопрос, что
делать дальше? При аэропорте была гостиница, но я решила, что она нам не
подходит, слишком далеко от города. Зная привычки моего мужа, гостиницу он
должен был выбрать приличную, а эта скорее напоминала Дом колхозника. Впрочем,
и ее не худо бы проверить. Это можно сделать на обратном пути.
— Пойдемте такси искать, — сказала я Денису.
— Слушаюсь, — усмехнулся он.
Устроившись на заднем сиденье такси, я попросила:
— В гостиницу… какая получше.
И вскоре нас доставили к девятиэтажному сооружению серого
цвета, которое было украшено огромной вывеской “Кабаре” и от этого почему-то
выглядело еще более унылым. Возле центрального входа виднелся фонтан, который
сейчас не работал. Над самым входом висели часы, которые не правильно
показывали время.
— Это точно лучшая гостиница? — усомнилась я.
Водитель взглянул через плечо и с обидой ответил:
— Вы других не видели…
Я хотела расплатиться, но Денис опередил меня.
— Мы же договорились, — заметила я, входя в
холл, — предприятие финансирую я.
— Я внес посильную лепту. А когда женщина
расплачивается за такси, начинаешь чувствовать себя альфонсом.
Я пожала плечами, прекратив разговор, мы как раз оказались
перед стойкой с надписью “Администратор”.
Встретили нас чрезвычайно приветливо, предложили два
одноместных номера на втором этаже, мы заполнили карточки, я сказала “спасибо”
и тут вспомнила про фотографию Глеба, которая была у меня в сумке. Я вынула ее
и положила на стойку.
— Простите, вот этот человек у вас не останавливался?
