— Это Денис Сергеевич Коптелов, — представила я
Дениса. — Он из милиции.
— И уже ухожу, — усмехнулся Денис. Он за минуту
собрался и сказал:
— Всего доброго, Полина Викторовна.
— До свидания, — промямлила я.
— Что ему надо? — как только за Денисом закрылась
дверь, возмутился Володя. — Какого черта они не дают тебе покоя?
— Нет-нет, все нормально. Подождите в гостиной, я
соберусь за пятнадцать минут.
Из ресторана я вернулась во втором часу ночи, но, несмотря
на это, сразу же позвонила Денису. Его телефон не отвечал. С трудом выдержав
еще некоторое время, я позвонила вторично. Я хотела поехать к нему, взяла ключи
от машины, но перед дверью внезапно передумала. Ни к чему все это, чересчур
отдает мелодрамой. Лучше подождать до утра. Я приняла снотворное и легла спать.
Проснулась я рано, подумала, что он может уйти на работу,
бросилась к телефону, но после первого звонка повесила трубку. Надо ехать,
нелепо обсуждать отношения по телефону. Я оделась, выпила кофе. Я не знала, что
скажу ему, и почему-то очень волновалась. Тянула время, следя за стрелкой
часов. В восемь покинула квартиру. Выехав на проспект, вдруг погнала машину,
точно сумасшедшая.
Возле его подъезда толпились люди, стояли две милицейские
машины, мелькали мужчины в форме, старушки, стоя в сторонке, тихо переговаривались.
Точно во сне, я подошла к ним и спросила:
— Что случилось?
Одна из женщин посмотрела на меня и вздохнула, вторая быстро
заговорила:
— Убийство. Соседа нашего застрелили. Вчера вечером.
Никто ничего не слышал. Только сегодня нашли, вон там. Сосед с собакой вышел, а
он лежит… Ужас.
— Кого… кого застрелили? — пробормотала я.
— В милиции работает, совсем молодой… Что творится-то…
— Как его зовут? — боясь упасть в обморок,
спросила я и услышала:
— Денис. Денис Коптелов, из двадцать седьмой квартиры.
Я добрела до машины, плюхнулась на сиденье, не закрывая
дверь. Никому не было до меня дела, и слава богу… Я стиснула лицо руками,
пытаясь прийти в себя. “Вот и все, вот и все…” — билось в мозгу. Руки перестали
дрожать, я захлопнула дверь… Ко мне подошел милиционер, постучал по стеклу.
— Не могли бы вы отъехать? — вежливо попросил он.
— Да-да, конечно.
Я завела машину, плавно тронулась с места. Вот и все…
Быстрее отсюда, быстрей…
Здание банка показалось из-за поворота. Я бросила машину на
стоянке, не позаботившись ее запереть. Охранник выглядел растерянным, когда я
сказала:
— Мне надо срочно увидеть Сабурова. Секретарша
попробовала меня остановить:
— Минуту…
Я вошла в кабинет, захлопнула дверь, привалилась к ней
спиной. Федор с кем-то разговаривал по телефону. Он коротко взглянул на меня,
его глаза полыхнули гневом, красивые губы презрительно скривились. Он быстро
закончил разговор, бросил трубку.
— Ты сошел с ума, — пробормотала я жалобно и
повторила, качая головой:
— Ты сошел с ума.
— Убирайся вон, — сказал Федор, поднимаясь из-за
стола. — Вон…
— Федор…
— Не смотри на меня так, — прошипел он, подходя
ближе. — Не смей на меня так смотреть… не смей. — Он наотмашь ударил
меня по лицу.
— Ты убил его, — сказала я.
— Заткнись. Ты сама виновата. Ты все ему разболтала. Ты
думаешь, я позволю тебе… Что ты сделала с моей жизнью? — Он вдруг
засмеялся тихо и зло. Подошел к столу, открыл верхний ящик, достал пухлый
конверт и швырнул его мне под ноги. — Убирайся из города. Немедленно.
Здесь паспорт и деньги. Все. Убирайся. — Я подняла конверт и положила
ладонь на ручку двери. — Устроишься, сообщи мне, — сказал он совсем
другим тоном. — И запомни: любовь — это не для тебя. Я больше никогда не
желаю слышать об этом.
Я вышла, осторожно прикрыв за собой дверь. Не помню, как я
оказалась за городом. Пели птицы, было по-летнему тепло, я сидела на пригорке,
а внизу протекала река. Темная, грязная вода… Я наблюдала за веткой, ее несло
по течению, разворачивая то вправо, то влево. Конечно, Федор прав. Я должна
уехать. Ничего другого не остается… Федор позвонил мне на сотовый.
— Ты еще здесь, — сказал он зло.
— Да, — вздохнула я.
— Надо поговорить. Приезжай.
Я улыбнулась своим мыслям, убрала телефон в сумку и пошла к
машине.
Дорога до дачи не заняла много времени, хотя ехала я не
спеша, поставила машину рядом с “Мерседесом” Федора и вошла в дом. Веранда была
пуста.
— Я здесь! — крикнул он из глубины дома. Я сделала
несколько шагов, переступила через порог, Федор неожиданно схватил меня за руку
и дернул на себя. Я вскрикнула и торопливо огляделась. В комнате горел свет,
ставни были закрыты. — Ты не уехала, — сказал он, как-то странно
улыбаясь. — Тебе ведь наплевать на меня, верно? И это никогда не кончится.
— Федор…
— Заткнись.
Он толкнул меня, я оказалась в глубине комнаты, а он встал
возле двери.
— Знаешь, о чем я подумал? — сказал он и достал из
кармана пистолет. — Пора кончать со всем этим.
— Федор, — прошептала я, отступая на шаг. —
Опомнись. Подумай, что ты делаешь, Федор?
— Я убью тебя, дорогая. Я тебя убью, — очень медленно
повторил он и поднял руку, раздался странный хлопок. Федор удивленно вскинул
брови, сделал шаг, хотел повернуться и вдруг упал, выбросив вперед руку.
А я увидела Глеба. Он стоял в дверном проеме, потом
усмехнулся, подошел к Федору и пнул его ногой, переворачивая на спину. Я хотела
закричать, но вместо крика из моего горла вырвалось какое-то шипение. Я сделала
шаг и как подкошенная рухнула на пол.
— Федор, посмотри на меня… — Я коснулась его лица, его
не живых глаз, потом перевела взгляд на Глеба и завыла, тоненько, поскуливая и
раскачиваясь, сцепив зубы.
— Прекрати, — спокойно сказал Глеб. — Твоих
слез он не заслуживает.
— Ты… ты убил его, — прошептала я.
— Конечно. Я избавил тебя от этой мрази.
— Нет… я любила его. И он любил меня. Он добрый. Он
всегда любил меня.
— Дурочка, — тихо засмеялся Глеб. — Какая ты
дурочка. Он превратил твою жизнь в ад, а ты…
